Джемма Джеймс: Стремительный

— Нет, — сказал он. — Но я могу задушить тебя или, еще лучше, я могу притащить твою задницу в ванную и заставить отсосать мне.

Я начала вырываться из его хватки и споткнулась, мое сердце колотилось в бешеном ритме.

— Ты не сможешь.

Он подтянул меня вперед, пока моя грудь не соприкоснулась с ним.

— Ты знаешь, что могу. Никаких шуток, милая. Время решать. Остаешься или уходишь?

— Остаюсь, — альтернатива никогда больше его не увидеть, никогда больше не испытать его поцелуй или то, как его тело прикасалось ко мне, это было тем, что я не собиралась отпускать. Если причинение боли, которую он жаждет причинять, освободит меня от тяжести моего груза и облегчит его боль, тогда я вынесу ее, и неважно какие будут последствия.

Он поднял меня на руки и направился к лестнице. Я скользнула на ноги, шаркая ими в предвкушении, когда он опускал лестницу. Как только мы забрались на чердак, он притянул меня к себе, прижав спиной к груди.

— Я собираюсь заставить тебя умолять меня, заставить плакать, пока тебе не станет трудно дышать, ожидая меня.

— Слишком поздно.

— Ты поняла, почему достигала оргазма рядом с ним?

Я прикусила губу, кивая, губы начали дрожать, так как память начала подкидывать обрывки воспоминаний.

— Потому что я облажалась.

— Так же как и я, поэтому мы облажались вместе, но я хочу, чтобы ты ответила первая.

Я посмотрела на него через плечо.

— На что?

— Ты когда-нибудь жаждала его так, как жаждала меня? — он схватил меня за бедра и поднял, обвивая мою ногу вокруг своей талии. — Разве твое тело не извивалось и не трепетало для него, — он просунул руку между моих ног, погружаясь пальцами вовнутрь, где бушевало пламя. — Так, как оно трепещет для меня?

— Никогда, — простонала я, давя на его ладонь.

— Тогда отпусти вину и стыд. Он вил из тебя веревки, использовал это против тебя. И я собираюсь заставить тебя принять это.

Он переместился и дернул мои штаны вниз по ногам. Далее последовали мои трусики, которые он порвал своими сильными пальцами. Взяв воротник моей кофты обеими руками, он потянул его, пока не разорвал по шву, прямо до моего пупка. Я уставилась на него с удивлением.

— Райф…

— Не говори ничего. Просто чувствуй.

Я чувствовала, все правильно. Он стянул порванную рубашку с моих плеч и спустил лямки моего бюстгальтера. Он опустил атласные чашечки, и мои груди вывалились, делая этот кусочек одежды еще более запрещенным. Я ощущала тяжесть его взгляда на мне, его язык рисовал немыслимые узоры на жаждущих губах, и я бы отдала все, чтобы ощутить этот язык на моей коже, но он не делал этого, не прикасался. Он только смотрел и смотрел, пока я стояла и думала, что взорвусь под одним его взглядом.

— Иди в кровать.

Я пошатнулась, ноги были слишком ватные, чтобы делать что-либо, и я упала на кровать. Я потянулась, чтобы расстегнуть лифчик, но его рык заставил меня замереть.

— Не делай ничего, пока я не скажу тебе, поняла?

Я кивнула.

— Становись на колени, руки за спину.

Я повиновалась ему без колебаний, с трудом сдерживая волнение где-то глубоко внутри меня. Он медленно преодолел расстояние между нами, словно хищник, осматривающий свою добычу, по пути скидывая с себя одежду. Джинсов уже нет, они на полу. Шаг. Боксеры полетели в неизвестность. Он забрался на кровать позади меня, и я вздрогнула, когда ощутила его руку у себя на животе, пальцы, миновав пупок, направляются к моей пульсирующей от возбуждения киске. Он потянул мою голову назад, пока мои глаза не оказались на уровне его подбородка, и отпустил. Его губы сомкнулись у меня на ключицах. Он легко кусал меня, оставляя следы, словно метки. Мои соски превратились в два бутона, а кожа пошла мурашками от головы до пят. Я никогда такого не ощущала, поэтому была готова разлететься на кусочки от удовольствия.

Он дразнил меня, проведя по моей щеке до уголка рта, и, в результате, его щетина оставляла грубые следы. Его пальцы скользили внутри меня. Я застонала, моля его о поцелуе.

— Ты такая мокрая. Влажная и горячая, — он отпустил мои волосы и сжал горло, беря меня в плен своего тела. Его взгляд упал мне на рот, и я не могла не заметить его жажду поцеловать меня.

Этот мужчина многое заставил меня ощутить, но прежде всего стремление. Разорвать себя на части, чтобы добраться до него.

— Ты мне нужен, Райф, — прошептала я, боясь, что в глазах появится что-то большее, чем слезы. Он видел все, обнажая меня всю перед ним, прямо как мое тело сейчас. Я подчинилась ему, открывая свои бедра шире для его прикосновений, выгибаясь ему навстречу, мои груди, без тени смущения, выпирали вперед. — Я очень сильно в тебе нуждаюсь.