Сергей Аданин - Возвращение с Лоэн. Роман

Ей приходила в голову мысль, что надо себя лучше контролировать, но вера в то, что её поймут, что всё это сплошное недоразумение, имела в ней огромную инерцию. Она считала себя правой и требовала понимания. Всё, что с ней происходило, она полагала более чем унизительным для себя. Самое странное, что она никак не соотносила две вещи – её нынешнее положение и обнаруженные в её багаже ценности на огромную сумму. Она вообще вспоминала об этих ценностях только тогда, когда её спрашивали о них. Причину своих бед она усматривала в другом – в том, что по какой-то злой случайности из Кантана не пришло подтверждения на них с Джеральдом. Думая о том, из-за какой мелочи её разлучили с ним и засадили под арест, она приходила то в ярость, то в отчаяние. То кусала губы от злости, то плакала.

Спала плохо, забывалась совершенно незаметно для себя, просыпалась от того, что ей снились кошмары. В ночь перед тем утром, как Рой Мелли пришёл к ней в комнату проводить дознание, ей приснилось, будто Джеральда нет на свете, а в Эннау люди несут на его могилу красные холодные цветы. И всё это сопровождалось звучанием траурной, неизвестной ей музыки, исходившей, казалось, от многочисленных надгробий вокруг. И явственней всего душераздирающая мелодия звучала там, где стояло надгробие Джеральда. Она тоже несла цветы к могиле, и вот, наклонилась, положив их, как и все, а когда распрямилась, увидела его напротив себя, ласково ей улыбавшегося. Её охватил такой дикий ужас, что она кричала, уже проснувшись, а потом плакала взахлёб. Уснула она опять же незаметно для себя перед самым рассветом, и сон её скорее был похож на беспамятство…

Она вздрогнула от присутствия в комнате постороннего человека. Охранник принёс ей завтрак. Видимо, он стучался, но она не слышала. Она долго лежала, не притрагиваясь к еде, бессмысленно уставившись на дымок, поднимавшийся над чашкой горячего чая. Дымок постепенно исчез, но она так и не ела ничего – до тех пор, пока всё не остыло. В комнате было душно. Она встала с постели, не одеваясь пошла к окну, открыла его. В комнату ворвался свежий, не успевший прогреться утренний воздух. Она почему-то вздохнула с облегчением. Город – там внизу и вдалеке – шумел, и блестел солнечными пятнами окон и крыш – фигурных, островерхих, плоских, самых разных. Все крыши Риноса были перед ней, здесь почти не строили высоких домов. У неё на глаза опять навернулись слёзы. Она сдержала себя, отошла от окна, присела на стол, нехотя стала есть – всего понемногу из того, что принесли. Всё было холодным, но более менее съедобным. Не доев, и не допив чай, она, по-прежнему не одеваясь, пошла, села на кровать, поджала колени, опустила на них голову, и так сидела в этой позе, не двигаясь. Пока резко и внезапно не распахнулась дверь, и в комнату не вошёл Рой Мелли…

Отрешённость её была столь глубокой, что какое-то время она, «разинув» глаза, глядела на скапатора, не шелохнувшись, потом судорожно стала вытаскивать из-под себя простыню, чтобы прикрыться. Удалось ей это не сразу. Всё это время дверь была распахнута, в коридоре слышались голоса, смех, шум. А Рой Мелли стоял, широко расставив ноги, и в упор глядел на неё. Когда девушка судорожно искала, чем прикрыть свою наготу, уголки его губ едва заметно дрогнули, в глазах мелькнуло что-то вроде усмешки. Он стоял – тяжёлый, властный, большой, а перед ним, в трёх шагах от него копошилась на кровати – от смущения и неожиданности – голое существо, показавшееся ему в этот момент каким-то уж очень жалким и неуклюжим. В его мозгу так и запечатлелось потом – «существо женского пола», и на лице его отразилась чуть ли не брезгливость.

Если бы у Лоэн спросили потом, какие чувства отразились на лице скапатора, когда он вошёл и встал, глядя на неё в упор, она бы не ответила. Всё это бессознательно и многократно усилилось в её расстроенном воображении. Подбородок её затрясся от гнева и унижения, больно полоснувшего по её истончённому, взвинченному самолюбию. Глаза Лоэн так яростно вспыхнули, что Рой слегка отшатнулся и сморгнул, «нет, это положительно ведьма!» – мелькнуло в его голове.

– Прошу вас выйти и постучать, – едва сдерживая себя, сказала она.

– Вас разве не предупредили, что я приду ровно в девять? – громко и чётко, как на суде, объявил Рой. Хотя кто и зачем бы её предупреждал? Голоса в коридоре стихли, и на секунду в комнате повисла свистящая тишина.

– Почему бы вам было не умыться и не одеться? Лично мне не доставляет никакого удовольствия тащиться сюда через весь Департамент… на это свидание, – это слово он произнёс с издёвкой в голосе, явно намекая на жалкий вид Лоэн, – только затем, чтобы меня выставили за дверь… Хорошо, в следующий раз я попрошу вас прийти ко мне, но, извините, под конвоем.