Сергей Аданин - Возвращение с Лоэн. Роман

…Лоэн даже в такой жалкой, унизительной ситуации внушала не мысль о том, что вот сейчас можно смотреть на неё с похотью, а какой-то суеверный страх, который лёгкой тенью набежал на лица «блюстителей» и заставил их побыстрее ретироваться – молча, почти что благоговейно. Только Рой иначе всё оценивал, но вместе со всеми он должен был уйти. «Ничего, – это первый урок вежливости», – подумал он, оглянувшись на Лоэн уже в дверях.

Это была дикая, непредсказуемая выходка, объяснение которой тщетно пытались найти департаментские сплетники. Рой в их глазах становился чуть не легендарным человеком, «железным канцлером», не дрогнувшим ни перед соблазном войти в сговор с этой «королевской кошкой», ни перед её когтями, впившимся ему в горло. Его самообладанию завидовали так же, как и тому, что на его долю выпало это, по всей вероятности, запутаннейшее дело, успешное завершение которого сулило ему всеобщую известность и быстрый карьерный рост. Никто не сомневался, что Рой добьётся своего. Да и каждый бы на его месте постарался добиться, не ударить в грязь лицом, коснись дело охоты за «крупной дичью». Честолюбие – такова отличительная черта тех, кто работает «на службе». Карьера, паблисити, реноме – вот тот конечный результат, по которому они сами оценивают свою деятельность. Так ведь и становятся «председателями правительства». Или – Главными в полиции, например, ну или вторыми для начала после Главных, а не пятыми, как сейчас.

После «бойни» – так в кулуарах полиции и в шутку, и всерьёз окрестили схватку Роя и Лоэн – многие решили, что она – явно ненормальная. Потому что в практике Департамента никогда ничего подобного не случалось. Были всякие подследственные, но никто никогда не бросался на скапаторов. Полицейским никого не приходилось бить в целях самозащиты – прямо на допросе. Встал вопрос о вменяемости Лоэн. К тому же Рой, сходив к врачу, заполучил справку о «лёгких повреждениях» шеи и глаз – глаза его беспокоили, что она с ними сделала? В тот же день, на внутреннем расследовании «бойни», он убедительно говорил о том, что подследственная пыталась его «ослепить и задушить». Про «ослепить» так никто и не понял, но «задушить» – это видели, а там, где «задушить», там и «ослепить» недолго. Как? – да по-всякому.

Скапатора бы не очень устроило, если бы Лоэн признали невменяемой, хватит и того, что её попутчик – тоже невменяемый. Дело бы благополучно отложили в бесконечный ящик, а Лоэн бы упрятали в «дом по ту сторону этой стороны», и что? Такой, не слишком громкий финал, не удовлетворял его страсть к «охоте на крупную дичь». И он не видел в таком развитии событий каких-то для себя преимуществ. Да и к Лоэн его, как ни странно, тянуло, он не собирался так быстро её «отпускать». Да и в глубине души он не верил в то, что она помешанная, и отдавал себе отчёт в том, что причина её «невменяемости» в какой-то степени он сам, ведь он её провоцировал…

Однако в Департаменте всего лишь за один этот день сложилась «стройная версия» о «ненормальности» Лоэн. «Внутреннее» – полицейское – общественное мнение требовало освидетельствовать подозреваемую. Скапатор, сделав вид, что пошёл у него на поводу, про себя решил, однако, что сама процедура освидетельствования поможет ему сбить с подследственной хамскую спесь, и «дикая кошка в клетке» поймёт, наконец, кто у неё хозяин, из чьих рук она будет «жрать сырое мясо», если поведёт себя смирно.

Чтобы меньше сомневаться в нужном для него исходе медицинского осмотра, он пригласил возглавить врачебную комиссию своего старого знакомого – психиатра Реда Беннера, коллегу доктора Эйнбоу по клинике. В отличие от Эйнбоу, Ред слыл не только хорошим специалистом, но и весьма деловым человеком. Он работал и на Центральную клинику Риноса, и практиковал частным образом, и наладил добрые отношения с полицией, для которой стал незаменимым «независимым экспертом», и никогда не болтал лишнего. Все понимали, что мир держится не на абстрактных типах – незаинтересованных, с луны свалившихся, а на отношениях и связях – на доверии, симпатии и дружбе. А уж чему служат эти «отношения и связи» – долгу или корысти – зависит от людей, от их целей. Реду Беннеру – доверяли и симпатизировали, у него ко всему был честный, ответственный и деятельный подход…

Уже через день врачи, сопровождаемые охранниками, чуть не кавалькадой направились в «клетку» к Лоэн, почти не сомневаясь, что сейчас увидят буйно-помешанную. Тем более их поразило то, что они увидели…