Сергей Аданин - Возвращение с Лоэн. Роман

Из первых газетных сообщений доктор Эйнбоу узнал, что в багаже Лоэн обнаружено ценностей на много миллионов, и что эти ценности вывезены ею и Джеральдом из Эннау – столицы далёкого Севера, огромного Северного Резервата. Из сообщений следовало, что осталось только одно – установить степень вины в «похищении века» его пациента, Джеральда Науи, «дружка» «вышеупомянутой» Лоэн Мейн, как она себя называет. По предположениям местной прессы, Джеральд не мог не знать о багаже своей попутчицы. Газеты сообщали также и о том, что личности двух молодых людей до сих пор не установлены. По их данным, был сделан запрос по компьютерной сети в Кантан, в заокеанскую метрополию. Но по тому адресу в Кантане, который назвала Лоэн, она не «числится». Да, когда-то она жила там по другому адресу, но это было давно, и где она на самом деле проживает, неизвестно. О Джеральде компьютер Почтового управления вообще не выдал никакой информации. Другими словами, доктора Эйнбоу влекла загадка этих людей. Его исследовательский нюх раздражали противоречивые данные о них. Так, например, в «пользу» Лоэн и Джеральда «свидетельствовал» капитан авиалайнера, доставившего их в Ринос. По его словам, интерпретированным прессой, получалось, что эти двое чуть ли не погибали уже в этом Эннау, и он проникся к ним жалостью, по ним было видно, что они – и правда из Теонии, куда рвались их души. Капитан был уверен в искренности этих людей, а что там в их багаже, он и не интересовался. Конечно – что же говорить капитану, который нарушил все законы? «Против» дал показания второй пилот, хотя что он имел «против»? Он тоже в багаже не рылся. Просто, видимо, не хотел лишиться работы за такие дела, и вообще – он не Главный в самолёте. И он отговаривал капитана, но и видел, что того просто впечатлила девушка, необыкновенно красивая.

Чаша весов склонялась не в пользу Джеральда и Лоэн. Особенно Лоэн. Общественное мнение и следствие ещё придерживали себя, пока Джеральд был в бессознательном состоянии. Но уже проскальзывали такие «соображения», что, мол, это не случайно – возможно, его попутчица хотела избавиться от ненужного свидетеля или даже претендента на «долю» её сокровищ и… опоила чем-нибудь беднягу. Никто почему-то не считал, что Лоэн – это «придача» сокровищам, которые могли принадлежать и Джеральду. Все подозревали Красоту – в Опасности, Лоэн – в злой корысти.

Мысль об «отравлении» доктор Эйнбоу сразу отверг, как обывательское измышление, да и результаты анализов, взятых сразу же, как Джеральд поступил в клинику, со всей очевидностью показали: никаких таких «веществ» в его организме не было. Однако, как всегда бывает с людьми, хорошо владеющими основами системного подхода, мыслящими парадоксально, доктор Эйнбоу решил вдруг, что «обывательская психология» может в данном случае и не быть такой уж примитивно-неправильной, что общественная «массовая интуиция» ищет нередко в верном направлении – в этом не раз убеждался доктор. Только надо уметь интерпретировать этот «поиск». Интуиция – из области над-чувственного, думал доктор, и поэтому любому человеку, а тем более массе, очень трудно «обозначить» её какими-то точными понятиями или подтвердить указаниями на «верные факты»… Словом, домыслы, распространяемые средствами информации, натолкнули его на мысль: «Что если Лоэн, обладая предположительно большой силой психического воздействия, просто «выключила» этого несчастного из сознательной жизни, чтобы действительно от него избавиться и стать единственной владелицей золота и бриллиантов? Расчёт вполне верный – на то, что Департамент миграции останется в неведении относительно их прибытия в Ринос, он занимался пассажирами пассажирских лайнеров и почтовый рейс мог оставить без внимания. «Миграционеры» и в самом деле не сразу обратили внимание на двух гостей. «Если бы Джеральда не пришлось госпитализировать в срочном порядке, то план, возможно, удался бы», – думал Эйнбоу. Но смущало то обстоятельство, что привезла-то его в клинику именно Лоэн, которая, если уж на то пошло, могла бы и бросить его. Из Риноса-то улететь за океан, в Теонию, просто. Значит, он был ей сильно нужен, а она – если предположить, что у неё есть «гипнотический выключатель», – видимо, «не рассчитала» силы своего воздействия на попутчика…

Чем дальше Эйнбоу уходил по этой стезе, тем, однако, всё больше ёжился от неуверенности, что так всё и было. Он не привык быть легковерным и строго спрашивал с себя, «тормошил», понимая, что в подавляющем большинстве случаев истина даётся не сразу и не легко, даже если дорога к ней всего одна, и выбирать не из чего.