Майя Максимова - Подружки

– Ну да, – растерянно пробормотала я, – а вы…

– Жанна … – из рекламного агентства.

– Мы разве встречались? – я смотрела в ее глаза и понимала, что запомнила бы их навеки. С такими женщинами сталкиваешься только раз, чтобы после этого не расставаться до самой смерти.

– Нет, но ваш муж – наш постоянный партнер, и иногда я бываю у него в кабинете. Там есть рисунок, сделанный лет пять назад… Короче, я узнала вас по портрету.

Ее слова не походили на лесть, и, улыбнувшись, я протянула руку.

– А ваш муж здесь? – по инерции произнесла она, немного вздрогнув от соприкосновения с моей ладонью.

– Нет. Сидит дома в окружении коньяка, готовый спиться, лишь бы отдохнуть от общества.

– Как жаль, – с сожалением выдохнула она, – а мне хотелось обсудить с ним кое-какие контракты…

Только тогда я вспомнила, что мы не одни, и у меня родилось неожиданное для всех решение:

– Послушайте, Жанна, вы не против присоединиться к нам? Сперва поужинаем, а потом я приглашаю в гости.

Конечно, с моей стороны это был определенный риск, но именно так зародилась наша дружба. И новая жизнь, продолжающаяся по сей день, как бы капризно ни вела себя фортуна…

С тех пор прошло чуть более пяти лет – немалый срок для России двадцать первого века. Отрезок, до неузнаваемости изменивший лицо страны и множество судеб от Балтики до Камчатки.

Мне – тридцать два. Я преподаватель МГУ, разведена и не встречаюсь с мужчинами. Имею квартиру, немного ценных бумаг и тойтерьера, живущего в основном у родителей. Не бог весть что по меркам современной Москвы, но все же больше, чем то, о чем я мечтала в детстве. А главное – счастье, согревающее меня внутри, и убежденность, что дальше будет только лучше.

Три раза в год я езжу отдыхать за рубеж: в Париж, на море и куда-нибудь еще в Европу. Плюс стажировки, которыми балует нас университет, и ставший нормой рождественский шопинг в Лондоне. А в промежутках – искренний юный смех, семестры, сессии и дрожащие абитуриенты. Безумный мир, возвращающий меня в те дни, когда я сама была обыкновенной студенткой…

Ольге – под сорок. Она по-прежнему хороша собой, немного замкнута и тоже рассталась с мужем. По вечерам мы ходим вдвоем в кино, а после пьянствуем и говорим об искусстве. Вот уже вечность, как она бросила свой журнал и вместо моды изучает книжки. Что ж, я довольна, что сбываются ее мечты, но – черт возьми! – я скучаю по ее улыбке.

Жанна… По-моему, ей исполнилось тридцать шесть, и только что мы гуляли на ее третьей свадьбе. Она беспечна, когда дело касается мужчин, но серьезна, если речь идет о работе. У нее есть сын, молчаливый второклассник Андрей, огромный дом и последняя модель «феррари». А еще приз, какой-то международный гран-при, и роскошная яхта, стоящая в порту Майами…

В тот день я проснулась в пять утра, чуть не оглохнув от раскатов грома. Стояла тьма, и крупные капли дождя без остановки барабанили по подоконнику. Поднявшись с кровати, я медленно подошла к окну и резким движением распахнула шторы. И снова тьма, бесконечная жуткая тьма, как одеяло окутавшая сонный город.

Сегодня – зачет. Точнее, эмоциональный стресс и несколько драм не готовых к нему студентов. Обычное дело, к которому привыкаешь за год, хотя для меня это вечное испытание нервов. Будь моя воля, я бы ставила всем «зачет», чтобы не портить атмосферу весеннего настроения. Но, к сожалению, у ректората иные взгляды на учебный процесс, и мне приходится изображать из себя мегеру.

Я сделала чай и уселась у окна – совсем одна в этой пустой квартире. Взяла бутерброд, прислонившись виском к стеклу, и с безразличьем стала смотреть на ливень. Вроде бы май, а в воздухе пахнет зимой, и ее тень отражается в грязных лужах. Капризы погоды, давно сошедшей с ума и перепутавшей понятия жары и стужи.

В пять двадцать шесть в коридоре зазвонил телефон. Хорошее время для утреннего общения. Я чертыхнулась (по привычке – на французский манер) и взяла трубку, дабы не мучить уши.

– Привет, – ну, конечно же, это была Ольга, – извини, что так рано, но у меня большие неприятности…

– А? – я не сразу поняла, в чем дело.

– Короче… Это катастрофа. Помнишь, я рассказывала тебе о Хулио Санчесе?

– Ну да, – озадаченно пробормотала я, – испанский писатель, лауреат национальных премий… Твое издательство собиралось заключить с ним контракт, и ты полгода донимала его агентов.

– Примерно так, – печально подтвердила Ольга, – но это не главное. Только что он угодил в больницу…