Майя Максимова - Закат человечества

Есть много сказок: злых и добрых

Отчасти странных и смешных

Печальных, умных, бесподобных

И непростых… Мы верим в них

Но вере нужно оправдание

Проходят годы. И тогда…

Она тускнеет. А предания

Врастают в детство. Навсегда

Печально? Да. И как-то сложно

Нас упрекать. Мы не слепые

Конечно, в жизни все возможно

Вот только сказки… Не такие

Над сонной Москвой лениво сияло солнце. Безжалостно жаркое и равнодушное к нашим судьбам. Конечно… Что ему, живущему миллиарды лет, страдать вместе с нами, существующими мгновенья? В его понимании мы всего лишь незримая пыль, звено эволюции, которое смоет вечность. Таких, как мы, на Земле побывала тьма: от инфузорий до величественных динозавров. И, может быть, вскоре нас заменит кто-то другой, более мудрый и неподвластный вторжению. Ну, а пока мы цепляемся за последний шанс, чтобы хоть как-то дотянуть до завтрашнего рассвета…

Стоял июль. Такой же знойный, как и тогда, когда у нас с Витей приключилась эта проклятая свадьба. Впрочем, не важно. Что значит несчастный брак на фоне страданий, обрушившихся на человечество? Да ничего. Лишь жалкий выплеск страстей, давно растаявший среди бездонного океана судеб…

Часы в машине показывали без четверти два. Что ж, все нормально. У меня оставалось время. Да, в прошлой жизни я бы ехала до Октябрьской час, но в наши дни на Кутузовском не бывало пробок. Оно и понятно. Откуда им взяться в Москве, где на весь город сто тысяч автомобилей? Лет десять назад о таком приходилось мечтать. Мечты стали явью. Но обернулись кошмаром.

Корабль был там же. Поражавший гигантским размером диск призрачной тенью нависал над парком Победы. И все как обычно – ни малейшего движения вокруг. Только безмолвие, пугающее своим величием.

Я растерялась. Впервые за столько лет мне захотелось остановиться в запретном месте. Запретном не для нас – уцелевших на Земле людей, а для всего, что имело отношение к жизни. Кто добровольно отправится на прогулку в парк, где, по рассказам, орудует маньяк-убийца? Только безумец, которому все равно, что станет завтра с его душой и телом…

Если быть честной, здесь не было никого: ни редких безумцев, ни упомянутого мной маньяка. Лишь шелест ветра, стелящегося по траве, да шум фонтанов, расплескивающих свои брызги. Я замерла. На мгновенье оглянулась назад и посмотрела на торчащий из-за стелы Корабль. Дойти до него? Изучить Их творение вблизи? Соблазн был велик. Но не смог победить осторожность. Я отвернулась и, чувствуя дрожь в ногах, нетвердым шагом направилась вдоль фонтанов, не понимая, по велению чьей руки вдруг совершаю этот роковой поступок…

Я все же ошиблась, посчитав, что нахожусь здесь одна, отчаянно смелая по меркам наступившей эпохи. На мокром бортике неподвижно сидела она – странная девочка в ослепительно белом платье. Я испугалась. Остановилась в двух шагах от нее и секунд двадцать не могла проронить ни слова. Потом собралась и, сделав глубокий вздох, как можно спокойнее проговорила:

– Здравствуй.

Она улыбнулась. Изобразила нехитрый жест, и я, подчинившись, присела на край бордюра. Он был горячим, как нагревшийся за день песок, но в то мгновенье это не имело значения.

– Что ты здесь делаешь? – тихо спросила я, словно боясь, что нас услышат пришельцы.

– Просто гуляю, – беззаботно призналась она, всем своим видом демонстрируя ясность рассудка.

– Одна? Без родителей? Вдали от жилых кварталов? – я осеклась, поняв, что сказала глупость.

– А что здесь ужасного? Богом забытый парк. И ни души, посягающей на твою свободу.

Богом забытый… Это прозвучало как фарс. Я не сдержалась и кивнула на Их Корабль:

– А как же они и Их всевидящий глаз? Ты не боишься, что превратишься в жертву?

– Ну… Это вряд ли, – философски рассудила она, – мне лишь одиннадцать. Я мала для грешницы.

Пришлось согласиться. Девчонка была права – таких, как она, реже касалась рука возмездия. И все же… Не знаю. Тут крылся какой-то подвох. Не дело – гулять в двух шагах от прямой угрозы.

– Ты здесь давно? – я коснулась ее руки.

– Наверное…

Вздох и немое волнение ветра.

– А твоя мама?

Не самый удачный вопрос. Она напряглась и уставилась взглядом в небо.

– Ее не простили.

Ни боли, ни злости, ни слез… Как будто она одобряла решение свыше. Мне стало обидно.

– И что? Тебе все равно?

– Нет. Но я свыклась.

– Пожалуйста, говори потише.