Майя Максимова - Закат человечества

Мой кабинет находился на втором этаже, и я машинально двинулась в сторону лифта. И в тот же момент из ведущей в столовую двери выскочил парень в нелепом зеленом костюме. Причем так внезапно, что я не смогла увернуться, и он со всей дури ударил меня по предплечью. Я пошатнулась. Не справилась с дикой болью и застонала, схватившись за место ушиба.

– Прошу Вас, простите, – промолвил он с легким испугом, – я не хотел. Это вышло случайно. Простите…

– Да… Разумеется… – скрючившись в адских мучениях, я прислонилась к спасительной мраморной стенке.

– Вы… Вы в порядке?

– Ох… Право, уже и не знаю. Надеюсь, все в норме, – я прикусила губу.

– Сбегать за помощью?

– Лучше не стоит. Однако… Будьте любезны, пройдемте со мной наверх.

Он согласился. Конечно, его «преступление» вряд ли тянуло на статус большого греха. Но в наше время и самый малейший проступок казался опасным… И были тому подтверждения.

– Как вас зовут? – нужно было унять напряжение.

– Сергей. Я не здешний. Приехал в Москву по делам.

– Снаружи Ваш «хаммер»?

Вопрос был слегка неуместным, но он не обиделся.

– Да. Это важно?

– Отнюдь.

Как же забавно. Пускай нас казнят за бесчестие, мы все равно потакаем глупейшим желаниям. И даже в страхе быть стертыми с лика планеты не можем отбросить свои дорогие игрушки. Хотя – буду честной – в условиях нового века богатств нашей расы хватило на все население. Так что, возможно, стоявший на улице «хаммер» был лишь подарком от канувшей в небыль эпохи.

– Меня зовут Элла, – я первой шагнула в дверь лифта и улыбнулась, стараясь не выглядеть стервой.

– Вы здесь работаете?

– Да. Со времен института. Почти десять лет…

– А на вид Вы совсем еще юны.

– Не нужно мне льстить, – я покрылась пунцовой краской и отвернулась, чтобы он не заметил смущения.

– Вы замужем?

Господи! Что он себе позволяет? Решил соблазнить вопреки всем суровым законам?

– Была. Но давно. А теперь я свободна как птица. Вы знаете, ныне непросто создать отношения…

– Наверное. Впрочем, я тоже лишился подруги. И чувствую, в курсе, за что ей досталось от Бога.

– Измена? – я вздрогнула. Слово повисло над нами и, развалившись, обрушилось на пол кабины. Он не ответил. Но взгляд, устремленный сквозь стену, сказал мне чуть больше, чем просто обычное «да».

– Я… Извините….

Мы медленно вышли из лифта с тяжелыми мыслями: каждый о прошлом своем. Боль поутихла. Однако при резких движениях я глупо морщилась, чтобы не выдавить стон.

Этаж был пустым. Ни на намека на чье-то присутствие. Оно и понятно. Стандартное время обеда. И все ж неожиданно мне показалось, что кто-то за нами следит осторожным всевидящим оком.

– Мой кабинет… Вы заглянете?

– Думаете, стоит?

Он засмущался, и я рассмеялась в ответ.

– А что в этом страшного? Выпьем по чашечке кофе. Так, за знакомство. Согласны?

– Пожалуй, что да.

Спустя минут пять я довольно расслабилась в кресле. И даже, признаюсь, забыла совсем про работу. Сергей оказался таким беззаботным и милым, что вместе с ним я вернулась на прежнюю Землю.

Увы! Наше время нас сделало суше. Пришибло эмоции, чуть изменило мораль. И в этом омуте созданных Ими законов мы безвозвратно утратили веру в себя.

Сергей был иным. Да, напуганным, но не разбитым. И каждой фразой он излучал оптимизм. Порой – чуть наивный, порой – неожиданно смелый, порой жизнерадостный в серой стране мертвецов.

– Вы к нам надолго? – я робко отставила кофе.

Он покраснел.

– Я не знаю. Наверно, на день.

– Так много работы?

– Да нет. Все куда прозаичнее. Дома ребенок и куча неначатых дел.

Я сразу поникла. Ребенек! А я размечталась… о том, что у нас ним получится бурный роман. Хотя это глупо: на фоне бесчинства пришельцев любая интрижка – почти попадание в ад.

– Девочка?

– Мальчик.

Меж нами повисло смущение.

– А Вы не похожи на тех, кто зовет себя папой.

– Ну… Разумеется. Я ведь и сам как ребенок. Всего двадцать три…

– Я не верю.

– Загляните в паспорт?

Я не рискнула. К чему эти лишние муки? Коль он так молод… Ну, что ж. Вероятно, судьба. Мы все равно только двое случайных знакомых, которым навряд ли начертано общее завтра.

– А Вы…

– Мне за тридцать, – призналась я с легкой печалью. Но без стеснения: годы теперь – пустяки. Когда мир вокруг содрогается в жуткой агонии, ты по-другому смотришь на жизнь молодых. И больше не чувствуешь эту гнетущую зависть, а сожалеешь, что им не досталось того, что было у нас – поколения последних счастливцев, чья юность прошла до пришествия мнимых богов.