Галина Лошкарева - Небо на двоих

«Что вы там силы гробите! – порой возмущаются их дети. – Вон на рынке и картошка, и морковка. Бери – не хочу, за копейки!»

А старики всё равно каждую новую весну ждут, как новую жизнь. И копошатся на своих трёх-пяти сотках до белых мух. Не спорят с детьми. Зачем? Они и сами когда-нибудь поймут, что земля не отнимает силы, а даёт. Эту мудрость не узнать, её почувствовать надо. Придёт их время.

Стефания представила, что она идёт на огород к бабушке с дедушкой. Они уже и стол накрыли в беседке, и самовар поставили. Сейчас хлопотать начнут, не зная, чем угостить, попотчевать внучку с правнучкой, заехавших на часок из города.

– Вот молодцы, что приехали, – приветствовала Елена – молодая хозяйка дачи (так иногда называют участок загородной земли). – Вы к столу как раз! Мы чай сели пить, присоединяйтесь. После экскурсию проведём.

Здесь и так всё как на ладони. Пока к беседке шли – и горка альпийская, и прудик крошечный с лягушками и лилиями (имитация, конечно, но очень трогательно), банька, лужайка, пара грядок. И вершина творчества хозяина – домик с мансардой. Прямо сказочный, с картинки.

– Красиво у вас…

– От родителей осталось. В прошлом году их не стало, друг за другом ушли зимой. Так весны ждали… Конечно, мы здесь уже руку приложили. Особенно папа, – Елена тепло, с гордостью кивнула на мужа, – он у нас на все руки мастер. Знакомьтесь, Кирилл.

– Соловья баснями не кормят. Ты чайку лучше гостям налей с дороги, – перевёл с себя внимание смущённый комплиментами муж.

– Да у вас тут не чай, а пир горой, – взволнованная событиями этого дня воскликнула Стефания, широким жестом показывая на скатерть-самобранку.

И потекла милая беседа о лете, о колорадских-гадских жуках, которые в этом году на всем массиве куда-то исчезли. О баньке, которую, если гости надумают, можно и затопить. Девчонки, не допив чай, убежали в дом, поднялись на мансарду. Секретничают.

Стефания от баньки отказалась:

– Как-нибудь в другой раз. Спасибо за гостеприимство. Нам пора. Майя!

– А пусть Майя остаётся у нас. Нам завтра всё равно в город возвращаться. Привезём в целости и сохранности, правда, Кирюша? – предложила Елена.

Кирилл только и успел утвердительно кивнуть головой, за него ответили внезапно появившиеся девчонки с криками:

– Да! Да! Можно!

– Мамуль, можно, а?

У Стефании не было сил сопротивляться. Не находились причины и для отказа. Пусть дочка в полной семье побудет, где папа, мама и дети.

На том и расстались.

Стефания долго стояла под холодным душем. Никак не могла поймать тёплую струю – уже месяц как смеситель не слушался.

«Нет в доме мужской руки. Ладно, пусть будет холодный. Холодный душ – в самый раз для сегодняшних впечатлений. Как будто не день прошёл, а год. Не год – целая жизнь…»

– О! Тёпленькая пошла. Мы перестали впускать в свою жизнь новое, – процитировала Ипполита из «Иронии судьбы». – Потрите мне спинку, пожалуйста. Ну, что вам жалко, что ли? – попросила своё отражение в зеркале.

Милые, добрые старые фильмы. «Экипаж». Что там в небе творилось.

И в её небе сегодня такое творилось…

«Обязательно надо написать! Пусть я буду две тысячи пятой, кто на это решится. И мой две тысячи пятый рассказ не будет похож ни на один другой. Одинаково прожить свободное падение невозможно».

Наскоро замотав длинные волосы в чалму, накинув халат, Стефания выбежала из ванной, не прикрыв дверь. Принялась открывать дверцы шкафов, попадавшиеся ей по ходу движения. Доставала, перерывала, пересматривала бумаги, книги, диски, фотоальбомы, детские рисунки, всякую всячину. Что-то из этого укладывалось обратно, но больше оставалось на полу и образовывало хаотичные груды.

– Где же она? Может, в тёмной?

Она вытащила оттуда на свет старую коробку из-под пылесоса – единственную вещь, не тронутую после переезда из коммуналки. До сих пор Стефания не может поверить в это чудо. Их богом забытый дом попал в программу «Ветхое жильё», и вот они с дочкой – в отдельной однокомнатной, «просто райской» квартире.

Коробку оказалось не так-то просто открыть. Она была наглухо замотана скотчем. «Это кто ж так постарался?» – Стефания вспомнила про соседа-художника, который последнее время всё лез с вопросами:

– Может, помочь чем? Смотри, Стефания, разъедемся скоро, не увидимся.

– Плохо разве? В хоромах поживём. Вы себе возвышенную мастерскую соорудите.

«Подкатывал, что ли, ко мне?» – размышляла Стефания, пока ножницы разрезали ленту, спёкшуюся за годы. Наконец, открыла крышку.