Тони Парсонс - В краю солнца

Не дожидаясь, пока мы сделаем заказ, госпожа Ботен принесла детям по бутылке воды, а нам — пиво «Сингха». Потом официант лет одиннадцати начал подавать на стол ужин: омлет с мидиями, зажаренные на решетке гигантские креветки под сладким соусом чили, карри из рыбы с овощами и огромные тарелки с рисом, от которых поднимался пар.

Тесс и Кива тут же набросились на еду, но мы с Рори только переглянулись: думаю, мы оба были несколько ошеломлены.

— И еще хлеба, пожалуйста, — попросил я маленького официанта.

Просьба эта поставила мальчика в тупик. Он с беспокойством уставился на меня, а потом побежал за госпожой Ботен.

— Хлеба, пожалуйста, — повторил я.

Хозяйка задумчиво наморщила лоб и снова ушла на кухню, откуда до нас долетели возбужденные голоса и грохот кастрюль. Наконец она вернулась с тарелкой, на которой лежало четыре тонких ломтика белого хлеба.

— Ваш хлев, — улыбнулась она и ласково потрепала по руке сначала Рори, потом Киву.

— Ваш хлеб, сэр, — сказала Тесс и взяла с тарелки креветку размером с омара.

Хлеб был белый, из муки мелкого помола. Когда–то, причем довольно давно, его купили в супермаркете. В окружении щедрых даров Андаманского моря магазинный хлеб выглядел немым укором.

Госпожа Ботен снова подошла к нашему столику — убедиться, что нам больше ничего не нужно, и поухаживать за детьми. Кива тут же расцвела и заулыбалась, вся спокойствие и очарование, зато Рори смущался и краснел, словно считал себя недостойным такого приема.

— Желаю вам хорошо отдохнуть, — сказала госпожа Ботен.

— Вообще–то мы приехали не отдыхать, — ответила Тесс и с улыбкой посмотрела на меня.

Я улыбнулся в ответ. Нет, мы приехали не отдыхать.

Мы прилетели на Пхукет по делам. Нас привела сюда моя новая работа и новые перспективы. Новая, лучшая жизнь. Шанс начать все сначала.

Однако хозяйке «Почти всемирно известного гриль–бара» Тесс ничего этого не сказала. Подобное не сообщают первому встречному, даже такому радушному, как госпожа Ботен.

Зато Тесс улыбнулась мне. Позади нее, на пляже Най — Янг, мерцали на деревьях разноцветные лампочки, детей начинало клонить в сон, безмятежное море заливал белый свет луны, и все, что жена не сказала вслух, она выразила в этой улыбке.

Я стоял у окна и ждал, когда кончится дождь. Я взглянул на часы. Сколько же он будет идти? Ездить по местным дорогам в дождливую погоду я побаивался.

Кива, еще теплая со сна, подошла и встала рядом со мной. Я обнял ее за плечи.

— Разве в Таиланде бывает дождь? — спросила она.

Тесс, сидевшая за столом позади нас, рассмеялась.

— Конечно, бывает! Не помнишь, как мы попали под ливень, когда приезжали сюда в первый раз?

— В тот день, когда кормили слонов, — добавил Рори.

Кива помотала головой:

— Слонов помню, а ливень — нет.

В тот раз мы приехали на Пхукет в сезон дождей, а от местных прогнозов погоды было мало толку, настолько расплывчато они звучали. Часто казалось, что вот–вот разразится гроза: в небе полыхали ослепительно–белые молнии, а потом ничего не происходило. Или происходило — либо в другой части острова, либо над морем. Если же дождь все–таки начинался, то с неба лились целые потоки теплой воды, которые моментально промачивали одежду насквозь, и оставалось только одно — укрыться где–нибудь и ждать.

Сквозь ветви деревьев я видел, как по морю неторопливо скользит тайская длиннохвостая лодка. Когда она повернула к берегу, рыбак вынул из воды длинный металлический стержень, к которому крепился двухтактный двигатель, и зафиксировал его бечевкой. Потом он принялся поднимать сети с уловом со дна лодки и выбрасывать их на берег. Даже с такого расстояния было видно, как бьется живая рыба.

Мы поселились в одном из двух домов, построенных на зеленом холме над пляжем Най — Янг. Они стояли в конце грунтовой дороги — оба маленькие, с типично тайской крышей с двойным фронтоном, словно на крышу надели ее собственную уменьшенную копию — этакий милый отголосок. Отличались дома только тем, что на одном торчала красная спутниковая тарелка, и, к большому разочарованию детей, принадлежал он не нам, а нашему соседу.

Наш сосед, он же арендодатель, был человеком пожилым, но подтянутым, а лицом напоминал скорее китайца, чем жителя Таиланда. Мы встречались с ним лишь раз — в первый день, когда я забирал у него ключ. Сейчас он стоял у окна соседнего дома и тоже смотрел на дождь. Второй дом он сдавал «Дикой пальме» — компании, в которой я работал шофером.