Сергей Магомет - ЛЮБОВЬ к быстрой езде. Ночное чтение

Будучи по учебно—тренировочным делам проездом через тот самый тихий провинциальный городок, где в воспитательном доме протекло его раннее детство, он импульсивно пустился гулять по яблоневым садам, шумевшим вокруг заброшенной каланчи… Впрочем, может быть, это был совершенно другой городок – а ему вдруг забластилось, что тот самый.

Был поздний вечер. Слегка накрапывало. Он был в походной плащ—палатке с поднятым капюшоном. Он поднялся на каланчу и обнаружил, что на самую верхотуру набилась для времяпрепровождения молодежь из соседнего интерната, в котором, может быть, давно уже сменилась толстая добрая директриса, и атмосфера была отнюдь не идиллической. Компания диких зверьков враждебно воззрилась на него из—за перегородки. Однако никто не осмелился пошевелиться. Не говоря уж о том, чтобы поинтересоваться «закурить». Вопила дешевая магнитола. Попахивало какой—то самопальной дурью. Непрерывные отблески зарниц хорошо освещали смотровую площадку пожарной каланчи. Девочка лет семнадцати не отрываясь смотрела на него. Ее глаза необыкновенно блестели. Он не видел, что сидевший рядом явно дебильный мальчик с сигаретой, глубоко запустив руку ей под юбку, машинально продолжал перебирать пальцами.

– Как тебя зовут? – глуховато осведомился Алексей Орлов, пристально вглядываясь в ее чистое лицо.

Она пролепетала свое имя.

– Я скоро приеду за тобой, – пообещал он и, мгновенно выйдя вон, скрылся в садах, словно призрак – в своей шелестящей плащ – палатке с капюшоном… Он уже спешил к отправлявшемуся самолету.

Что и говорить, он стал для нее кем—то наподобие сказочного принца, которого дожидается – но, увы, всегда тщетно – каждая девочка—сирота, на всю жизнь осужденная быть закупоренной в своем темном царстве глухого захолустья, – и даже никогда не в состоянии осознать, что она, может быть, награждена редкостной красотой.

Правда, в их первую встречу на каланче ей почудилось, что за ней прилетел какой—то свирепый ангел смерти, – когда он предстал перед компанией в черном армейском плаще, мрачно поглядывая из—под своего капюшона. У него было такое лицо, словно он только что сбежал не то с галер, не то с урановых рудников. Ей показалось, что обещание скоро вернуться за ней – означает обещание убить. Ее коротенькая жизнь уже была, вероятно, переполнена изрядными грехами – вследствие пребывания в дурной компании, – а может быть, и не такими уж изрядными…

Так или иначе, второе его появление искупило все волнения и страхи – когда при свете пронзительного летнего дня, в парадном мундире офицера военно—воздушных сил Алексей Орлов подкатил за ней на новеньком, до блеска отдраенном армейском джипе – подкатил прямо к порогу их убогого воспитательного дома. Садясь в машину, она почувствовала, что уже никогда не вернется в эту грубую сонную жизнь, где ей, пожалуй, пришлось бы выбирать между местными паханами, заезжими мандариновыми князьями—кавказцами и милицейскими сержантами.

Посаженым отцом на их свадьбе был непосредственный начальник Алексея Орлова – покрытый боевыми шрамами поседелый генерал. Посаженую мать, однако, так и не подобрали.

Свадебный пир закатили сразу в нескольких лучших залах старой доброй «Праги». Этот день запомнила надолго даже видавшая виды закаленная ресторанная братия. И не столько воистину гусарским разгулом и, увы, таким же беспримерным свинством, – сколько невиданным ранее изобилием блестящих пар – десятки молодых офицеров, сплошь в безукоризненных парадных мундирах, поражающие прекрасной выправкой и статью, – в большинстве своем, несмотря на молодость, уже высшие офицеры с раскинутыми по обеим сторонам груди сверкающими «иконостасами» орденов и медалей, а главное, – рука об руку с такими же жизнерадостными и блиставшими туалетами боевыми подругами.

Невеста была так невероятно хороша, что каждый мужчина (независимо от возраста, материального достатка и состояния здоровья), видевший ее в тот момент, не мог удержаться от того, чтобы не пожелать эту «жену ближнего своего» – одновременно и благоговейно, и с дьявольским пылом. Впрочем, переводя взгляд с невесты на жениха, каждый мужчина тут же понимал, что не стоит желать подобного обладания не только себе, но даже и своему врагу… Единственное, чем каждый из гостей безусловно не преминул воспользоваться – так это тем, чтобы пригласить ее на один невинный танец, допускавшийся свадебным обычаем. Но и тут все—таки едва не приключилось несчастья. Один молоденький лейтенант после такого невинного танца был обнаружен в оранжерее летнего сада пробующим попасть себе в сердце из табельного пистолета, – только чудом удалось отнять у него оружие.