Сергей Магомет - ЛЮБОВЬ к быстрой езде. Ночное чтение

Началось конструирование образа «современной» женщины. Стремление казаться привлекательной в глазах мужчин не только отошло в область архаики, но превратилось в нечто унижающее женское достоинство. Единственное, к чему нужно было стремиться, – понравиться себе самой или, в крайнем случае, своими феминизированным соратницам.

За странным коленцем, которое выкинула эволюция, могли, впрочем, скрываться самые простые прагматические мотивы. Справедливости ради, нельзя не признать, что современного мужчину – мужчину, который еще оставался на что—то способен именно как мужчина, – достаточно было просто поманить пальцем, чтобы вдохновить на активизацию своей природной функции. Со всеми прочими женщине было не резон даже связываться. Опыт показывал, что это пустая трата времени, а в конечном счете, и самой жизни.

Таким образом, входя в новый образ, женщина рассчитывала получить неоспоримые преимущества как в независимости выбора, так и в средствах и свободе волеизъявления.

Кто знает, может быть, вступив в пору женской зрелости, жена Алексея Орлова ухватилась за эмансипацию как за возможность не столько оправдать свое прежнее сумасбродство, сколько еще больше в нем преуспеть.

Не последнюю роль тут сыграли общие перемены в государстве, когда начался его очередной неудержимый дрейф – на этот раз в частнособственническую утопию. Однако в условиях крайнего и повсеместного убожества мировая идея женского самосовершенствования (сама по себе рациональная) стала находить до того мракобесные отечественные воплощения, глядя на которые оставалось лишь развести руками.

Итак, жизнь продолжалась, и супруга Алексея Орлова уже и позабыла, когда рассталась с седым генералом, старшим боевым товарищем мужа.

Если раньше она была горячей патриоткой всего армейского и с презрением смотрела на все штатское, а в особенности на политиков и коммерсантов, то теперь с исступленностью ринулась именно к этим последним.

Она переменила одного за другим нескольких высокопоставленных чиновников, которые ведали военной экономикой и вообще имуществом. Полувоенные, – стало быть, еще хуже штатских. Поспешно заполучив свидетельство об экономическом образовании и пристроившись в какие—то военно—промышленные коммерческие структуры, она теперь бравировала перед мужем тем, что и у нее есть своя ответственная работа и своя крутая карьера. Хотя в действительности – настоящей ее карьерой оставались мужчины.

Между тем, сугубо материальные выгоды ее нынешнего положения «деловой женщины» были столь ошеломляющи для нее самой (в смысле удовлетворения всевозможных дамских прихотей), что блеск прежнего окружения – армейского высшего света – тускнел перед концентрированной роскошью, брызжущей через край в обществе новых деловых людей.

Через два—три года, гордо неся звание современной женщины, она добилась, пожалуй, максимальной удачи в том, что принято называть бизнес—карьерой, – заполучила в любовники (с официальным статусом не то его референта, не то юрисконсульта) одну из тех наиболее хищных и сильных финансовых акул, предпочитающих держаться в густой непроницаемой тени, но практически единолично контролирующих один из тех, образно говоря, «вентилей», через которые прокачиваются громадные финансовые средства и ресурсы.

Она с удовольствием сделалась служебно—интимной подругой некому черному человеку, который – загадочный, словно инопланетянин, – явился, как казалось, из ниоткуда, – однако весьма уверенно и планомерно восходил на политическую пирамиду государственной власти, – но не по внешним, а по тайно—внутренним ее ступеням. Ей уже было многое известно о его беспримерной порочности (так же как всему свету – о ее собственной блудливости), а она упорно твердила и мужу, и знакомым об исключительной благопристойности их отношений, ограничивавшихся лишь служебной сферой, а также о его абсолютной нравственности. Даже выставляла его как образец платонического обожателя – обходительного, изысканного и деликатного. Но главное – без конца твердила, что только благодаря ему она стала жить по—человечески, реализовала свой интеллектуальный потенциал, да просто заново на свет народилась…

Внешне, нужно сказать, он являл собой совершенную противоположность блестящему элитному офицеру Алексею Орлову. Хотя и был прожорлив и ненасытен, как акула, однако по виду напоминал не акулу, а скорее эдакую колтыхающуюся желеобразную медузу, и пол его, пожалуй, только условно можно было обозначить как мужской.