Людмила Бояджиева - Рим, конечно Рим' или Итальянское танго

— Вот уж нет. Весь город знает, что наш скромный герой проводит праздник в уединении на вилле «Тразименто». Он избегает светских визитов, любит посидеть с удочкой в маленькой лодочке…

— Бог мой, какая идиллия! Король слухов и любимец общественного мнения, «золотой Стефано» прячется от общества в маленькой лодочке! — Ненси всплеснула руками. — А скажи, Кристи, какая часть слухов ближе к истине, он святой или мафиози?

— Я плохо разбираюсь в тех и других. По-моему, он просто ненормально хваткий и способный человек с отличными исходными данными — происхождением, доходным фамильным делом… И удачно приумноженным капиталом. Причем, без грязных афер и махинаций. Да, да, не смейтесь! Считаете, что истории о добреньком Антонелли рекламный трюк? Ничуть. Хотя бы для меня Стефано добрый гений. И абсолютно бескорыстный, можете поверить.

Никто не возразил, не зная как комментировать болезненную для Кристин тему — дружбу с одним из богатейших людей страны, вспыхнувшую внезапно и основанную лишь на симпатии благородного синьора к юной иностранке.

— Ладно, оставим старика в покое. Где ваши бандиты? — Кристина поднялась, услышав свое любимое «Tango italiana», бывшее шлягером лет двадцать-тридцать назад. — Зовите малышей под елочку. Тетя Кристина исполнит танец о неумирающей страсти.

Выпорхнув в центр комнаты, она сбросила туфли. В пестром блеске елочных огней и мерцающем свете камина вытянувшаяся гибкая фигура казалась почти бесплотной, сотканной из той искристой, пьянящей субстанции, которую называют праздником. Приведенные няней дети притихли в дверях. «Итальянское танго, ах, это сладкое танго…», — пела Мильва. Втянув в центр комнаты мальчишек. кружила девушка в красном. Сквозь летучий флер музыки гулко и мерно большие часы пробили одиннадцать раз. Кристина застыла, будто её неожиданно окликнули и выключила магнитофон.

— Все. Представление окончено. Голова идет кругом. Что ты там подмешал в глинтвейн, рыжий кудесник? — бросила она Джено, рухнув в глубокое кресло. И тут же спросила: — Можно включить телек? В этом выпуске новостей должны показать нашу работу.

— Я и сам хотел предложить, — сказал Эудженио, переключая бубнящие на разные голоса программы.

Кристи, сидевшая в пол-оборота к телевизору, вдруг резко обернулась, выхватила у него из рук дистанционное управление и прибавила звук. Ее округлившиеся немигающие глаза впились в экран.

Ворвавшийся в гостиную шум показался оглушительным — сквозь завывание сирен, окрики полицейских, чьи-то тревожные восклицания звучала торопливая скороговорка комментатора криминальных происшествий Боба Сандрюса: «Остановивший машину человек выстрелил в окно, сначала в мужчину, а потом в сидящую рядом с ним женщину…» На экране мелькнули носилки, погружаемые санитарами в распахнутое нутро «скорой помощи». Неловко откинутая лохматая голова, окровавленный подбородок, мученические запавшие глаза. Но даже в синем мертвенном свете мигалок все сразу узнали его.

— Вествуд! Боже, не может быть! — Ненси вплотную придвинулась к экрану. — Точно, это он!

«— В эту светлую ночь злой рок настиг одного из самых популярных ведущих и удачливых мужчин нашего экрана, — продолжал Боб полным сострадания голосом. — Врачи оценивают состояние Элмера Вествуда как крайне тяжелое. Еще менее надежд высказали они в отношении его жены, находящейся на четвертом месяце беременности. Женщина пока жива. Ребенка спасти, разумеется, не удастся… Пусть верующие в милосердие Господа помолятся за тех, кто так нуждается сейчас в его помощи.»

Когда на экране появился серебристый бархат автомобильных кресел, залитый кровью, Джено и Ненси разом повернулись к Кристине. Ненси выключила телевизор, в комнате воцарилась невероятная, мертвая тишина. Джено открыл рот, соображая, чем успокоить девушку, но так и не нашел нужных слов.

Короткий и бурный роман Элмера и Кристины ни для кого не был секретом. Поговаривали, что даже женитьба Вествуда не прервала эту связь. Джено знал, как рождаются сплетни в призрачном мире звезд и успел понять, что русская девушка не из тех, кто способен на легкие связи. «А ведь она чувствовала беду весь вечер. Может, у них и вправду — любовь…», — пронеслось у него в голове.

Кристина поднялась и решительно направилась к дверям.

— Простите, что испортила вам вечер. Мне пора ехать.

— Ты в госпиталь? Постой, я провожу тебя. — Бросился за девушкой Джено.

— Не надо. Мне не место у его постели. Я просто хочу побыть одна.