Шома Нараянан - Еще одна помолвка

Он не удивился.

– Мне стоило догадаться, – кивнул он, когда они все сказали ему немного погодя. – Вы оба выглядите такими счастливыми, что приятно на вас смотреть. Шуэта, ты не забыла купить свечи для Дивали?

Шуэта виновата потупилась.

– Ничего страшного, – немедленно вмешалась тетка. – Нашел о чем спрашивать девушку, когда она объявляет о помолвке! Я сама пойду куп лю свечи. И сладости, и все необходимое, чтобы как следует отпраздновать помолвку.

– Почему бы всем не поехать в Мумбаи со мной и Шуэтой? – спросил Нихил. – Мы сможем вместе встретить Дивали. Я собирался позвать и своих родных.

Доктор Матер обдумал предложение:

– Может, лучше пригласить ваших родителей сюда? Они когда-то жили в Пуне и будут рады снова увидеть город.

– И все потому, что ты превратился в старого ворчуна, который терпеть не может путешествовать, – засмеялась Шуэта, нагнувшись и нежно обнимая отца.

Нихил вытаращил глаза. Шуэта не лгала, утверждая, что ее отношения с отцом изменились. Похоже, именно теперь доктору Матеру грозит опасность полностью подчиниться властной дочери. Он даже держал свое пресловутое мнение при себе!

– Что ты думаешь, Нихил? Захотят они приехать? – спросила Шуэта. – Дивали лучше праздновать в просторном доме, чем в квартире.

Слова звучали беспечно, но в ее глазах стыл невысказанный вопрос, и он немедленно постарался ее успокоить:

– Уверен, что они захотят приехать. Я позвоню им и договорюсь.

– Дивали уже послезавтра, – напомнил доктор Матер, поднимаясь. – Лучше позвонить им прямо сейчас, чтобы они успели заказать билеты. Стоимость перелета взлетит до небес.

– Ты помирился с родителями? – спросила Шуэта, как только отец и тетка зашли в дом, тактично оставив обоих в саду.

Нихил кивнул:

– Тетушка позвонила мне, но в середине разговора расплакалась… когда я сказал о нашей ссоре. Судя по тому, что она говорила, я осознал, что, возможно, не слишком хорошо понимал отца. И когда он взял телефон, не набросился на него, как обычно.

Шуэта вскинула брови.

– Именно так и случалось, когда мы разговаривали последние несколько раз, – пояснил он.

– Уверена, что он обрадовался, – сухо заметила она. – Что он тебе сказал?

– Не слишком много. Только то, что есть причина, почему тетушка считает, будто разрушает мою жизнь. И что ты все знаешь. – Он взглянул Шуэте прямо в глаза. – Именно тогда я понял, каким был эгоистичным, лицемерным идиотом. Даже тетушка предпочла признаться тебе вместо того, чтобы рассказать мне правду.

– Это как раз вполне понятно, – мягко ответила Шуэта и честно поведала все, что узнала в Мумбаи от Вины. Правда, свела детали случившегося к самому минимуму, пытаясь сосредоточиться на отце Нихила и на том, как безупречно он себя вел, как делал то, что, по его мнению, было лучше для всех. Губы Нихила сжались, ко гда она начала говорить, но вскоре его глаза повлажнели.

– Не вини тетушку Вину, – просила Шуэта. – Представляю, как ей тяжело пришлось. Она скрытный человек, старого воспитания, и мысль о том, что ты или кто-то еще узнает правду, была ей невыносима. Только когда она поняла, что из этого вышло, приехала поговорить со мной.

Нихил покачал головой:

– Больше никогда не стану осуждать людей. Бедная тетушка, носила это в себе всю жизнь. И мои несчастные родители. Пытались защитить ее, а в довершение всего я стал их врагом.

– Но теперь ты знаешь. И можешь исправить свои ошибки.

Родители Нихила легко простили сына и были на седьмом небе, услышав, что он женится. Немедленно были куплены билеты «по заоблачным ценам», и на следующее утро они, вместе с Виной, вылетели в Мумбаи.

– Я нанял машину, которая отвезет их в Пуну, – заявил Нихил. – Конечно, можно было бы заехать за ними, но я не могу оставить тебя ни на минуту: слишком боюсь, что ты передумаешь.

– И еще больше пожалеешь, если не попробуешь сладости, которые делает тетушка Анита. – Она ужасно тебя балует – нужно с ней поговорить.

Нихил пожал плечами и стащил кэшью из миски с сушеными фруктами и орехами, которые резала Шуэта.

– Что я могу сказать? Женщины не в силах передо мной устоять.

– Погоди, вот услышит она, будет гонять по всему дому метлой, – пригрозила Шуэта, шлепнув его по руке. – Пойдем, помоги мне разрисовывать дом.

Нихил потащился за ней, но оказался скорее помехой, чем помощью, когда Шуэта порошковыми красками стала наносить сложные узоры на пол передней веранды.

– У тебя эта линия вышла кривой, – заботливо указал он, поцеловав ее затылок, как раз когда она принялась за самую сложную часть рисунка.