Анна Одувалова - Великолепный тур, или Помолвка по контракту

Шеф так орал, что я поняла со всей обреченностью: работу потеряю. Вот прямо в эту минуту, стоя в кабинете, освещенном лучами заката. И не просто потеряю, а уйду с волчьим билетом, не смогу заплатить за жилье, еду, окажусь на улице, а жить буду в коробке из-под рояля.

— Бездарно! Бездумно! Безобразно! Без… — Он задумался. — Вы, леди… Безответственная! Безнравственная! Безалаберная! Без…

«Безработная», — услужливо подсказало подсознание, но я прикусила язык.

— Ваш провал, леди Леруа, грозит не просто финансовыми потерями. Он ставит под угрозу политическую ситуацию!

Я побледнела. Кажется, меня сейчас не просто уволят, а еще и под суд отдадут. Но в тюрьме хотя бы кормят. И работу наверняка дадут. Так что это даже плюс в какой-то мере, а уж если стоит выбор между смертью от рук шефа и влачением бездомного существования, так покажите мне, демон подери, куда сдать плащ и где получить тапочки?!

— Что вы можете сказать в свое оправдание?

«Жить хочу!» — подумала я, но сказала другое:

— Этого больше не повторится, господин Сантери.

Постепенно он успокаивался, и во взгляде уже не читалась жажда испепелить меня на месте, а руки не подрагивали, готовые вот-вот сомкнуться у меня на горле. Что ни говори, а нрав у начальства крутой. Несмотря на то, что я, конечно, крупно накосячила.

— Разумеется, не повторится. Так как отныне проект я буду вести сам, и не думайте даже…

Он не договорил — дверь в кабинет с грохотом распахнулась. В проеме появился статный высокий господин в длинном фиолетовом плаще, расшитом золотыми узорами, — шейх Ашан ибн Мурр. Вид у него был еще более хмурый, чем у шефа.

— Господин Сантери, — сказал он, — смею напомнить об условии, что я поставил. К моим сокровищам не должны приближаться свободные мужчины. Если ваша компания не способна обеспечить мне нужный уровень, возможно, стоит подыскать другую?

— Что вы, господин ибн Мурр, — поспешил заверить его начальник, — мы не отказываемся от обязательств, и все будет сделано на высшем уровне. Сегодняшнее недоразумение… я щедро компенсирую. Что касается вашего условия, то можете не волноваться. Я помолвлен и, как вы знаете, все виндаринцы исключительно верны своим избранницам.

На лице шейха Ашана ибн Мурра отражался непростой мыслительный процесс.

— Помолвлены? И можете предоставить доказательства?

— Без проблем, — улыбнулся Ильмир Сантери. А потом… потом вдруг притянул меня к себе и сказал совершенно невероятное:

— Я могу даже представить вам свою невесту, леди Хелми Леруа!

— Чт…

Я почувствовала, как меня дернули за косу, а потом у самого уха раздался шепот — шеф делал вид, что целует меня в висок:

— Если не хочешь вылететь на улицу, улыбайся.

Я не сразу сообразила, что коробка из-под рояля и тюремные нары откладываются. Выдавила робкую улыбку и понадеялась, что достопочтенный дарийский шейх примет мою гримасу за сожаление. Ну не хотела я, чтобы так вышло!

— Последний шанс, — наконец сухо бросил шейх.

И удалился, оставив после себя слабый аромат пряного парфюма.

— Пошли! — рыкнул начальник, потащив меня к столу.

— Куда?

— Контракт подписывать! На помолвку!

Несколькими часами ранее…

Кофе был чуть теплым, горьким и, давайте смотреть правде в глаза, поганым. До зарплаты оставалась неделя. В это время восточный офис «ВелТура» превращался в сообщество унылых и непритязательных людей. Сдобные круассаны из королевской пекарни заменялись невкусными крекерами, а кофе покупался самый дешевый, похожий на разведенную в воде краску, щедро приправленную дегтем.

Наш начальник — харизматичный инкуб Кевин дю Рекс — переставал зазывать на свидание всех мало-мальски симпатичных клиенток. Секретарша Ракель печально полировала ногти, считая дни до ближайшего маникюра и стараясь не показать коллегам, что ее не поглотила всеобщая финансовая яма, а я вот давилась поганым кофе и думала, как дожить до следующего понедельника, когда из еды осталось два литра молока, три яйца и несколько клубней картошки. Я, конечно, понимала, что причина моего бедственного положения не низкая зарплата, а дорогие туфли, но лучше от осознания этого мне не становилось. К тому же новая обувка стояла дома в коробочке, так как осень — мерзкое время года, когда замшевыми туфлями на шпильке можно только любоваться.