Мэгги Ри - Там, где меня ждёт счастье. Том второй

Когда такси приехало, Снэйкус подхватил Монику на руки и аккуратно пронес через дверной проем. Я же помог ему ее обуть и перенес в машину ее основные вещи в маленьком чемоданчике.

– Я еще не готова ее выпускать в этот мир, Снай… – шептала она, убирая волосы со лба. – Снай…

– Все будет хорошо, Моня… Я с тобой.

ЭНЛИС:

Когда я пришел домой и тихо закрыл за собой дверь, меня встретил дядя Робертио. Своими строгими глазами он обещал мне что-то плохое:

– Ты где шлялся? На часах семь вечера!

– Я был у Риммы, мама разрешает мне к ней ходить, – я вытер сапоги о коврик и сел, чтобы их снять. – Как она, кстати?

– Уехала. У нее боли.

– Боли? Ей плохо? – я немного испугался, зная, как переносит боль мама. – Что-то с Энни? Как давно мама уехала?

– Они с дядей Снаем уехали час назад. Стоит надеяться, что все хорошо. Все-таки, малышке уже девять месяцев.

– Я позвоню ей… – только я взял телефон, как дядя выхватил у меня его прямо из рук:

– Это не твое дело! Иди, и садись за уроки, понял?

– Отдай мне телефон! Ты не имеешь права мне запрещать звонить маме!

– Она, может, рожает! Совсем идиот что ли?! И в кого ты такой уродился?!

– Не твоего ума дело! – в этот момент я вырвал телефон у него из рук и, пока он за мной гнался, успел запереться в туалете. Он разгневанно грозился выломать дверь, а я уже набирал маму. На звонок она ответила не сразу, только спусти десять минут?

– Лисси? Ты дома?

– Мама, как ты?! Как Энни?!

– Все хорошо, мы едем домой, Лисси. Дядя рядом с тобой?

– Не знаю, я заперся от него в санузле… Тебе нужно с ним поговорить?

– Да… Ты не мог бы дать его к трубочке?

Аккуратно открыв дверь, я нашел его на кухне. Он сидел на диване, читая что-то из маминых книг. Заметив меня, он нахмурился, но я уже подсунул ему телефон:

– Тебя мама к телефону, – я передал ему мобильник, беспокоясь за то, что он сейчас проболтает мои последние денежки.

МОНИКА:

Лисси передал Робертио, и я сразу поняла, что тот ужасно разозлен:

– Этот сукин сын заперся от меня!

– Р… Робертио, прекрати так называть моего сына. Обзывая его, ты оскорбляешь меня.

– Да плевать я на это хотел, Моника! Он не слушает меня! И никогда не слушал, это у него отцовское! Я жалею о том, что стал дядюшкой этому гаденышу! Ты в курсе, что он часы проводит у Сная дома? Ему все равно, что дома его ждет беременная мать!

– Робертио. Хватит.

Я сделала передышку и села рядом со Снэйкусом в машину. Водитель включил подогреватель под креслом.

– Я уже еду домой.

– Как малышка? – голос Берты стал немного тише. Кажется, он немного успокоился.

– У меня были ложные схватки. Доктора сказали, что я просто переволновалась… Я еду домой, слышишь? Вы что-нибудь съели с Лисси?

– Нет, я не думал о том, что этого мелкого надо будет еще и кормить.

– Берта, – я переглянулась со Снаем, который сидел рядом. Он недобро кивнул, явно, разочарованный. – Я надеялась на твою помощь. Ты же взрослый человек, можешь разогреть котлеты племяннику.

– Я же сказал: мне на него плевать! Это щенок моего брата, ясно?!

Тут Снай, сидящий рядом со мной, зарычал и взял у меня телефон, закричав в него:

– Слушай ты, кусок дерьма! Тебя попросили помочь! Ты вообще мужик или нет?! Что за помойку я слышу из твоего рта?! Значит так, слушай меня, кретин: я с Моней приезжаю, и чтобы стол был накрыт едой, все было убрано, а малыш доволен, понял?!

– Мужик ли, спрашиваешь, я?! – тот ему отвечал таким же яростным криком. – Да ты во мне мужика никогда и не видел!

– Ты к этому стремишься еще больше! Так, мы будем прямо сейчас выяснять отношения или как?!

– Да мне уже фиолетово, какую угрозу ты мне выкинешь в этот раз, «голубой мой вагон»! Пора мне уже съезжать от тебя, да про все хлопоты забуду! Красноволосый урод!

Звонок оборвался. Робертио громко сбросил трубку, и я сжала ноги вместе, гладя малышку. Она всякий раз начинала пугаться, когда кто-то ругался или кричал.

– Прошу тебя, не ругайся с ним… – прошептала я тихонько другу, погладив его по руке, а он недовольно цокнул языком. – Он – одинокий человек… Грубиян, криклив… он словно маленький ребенок.

– Одинокий, говоришь?! Да он пользуется моим домом и моими чувствами! Он каждую ночь проводит рядом со мной в кровати, и после этого он… одинокий? Я столько ему сделал, а он… обзывает меня «голубым»…

– Не сердись, Снэйкус, прошу… ты пугаешь ее…

– Прости, Моняша… Я просто… – и он прилег мне на плечо, пока мы стояли в пробке, устало вздыхая. Мы оба молчали, а я думала о Лисси, позабытом всеми… Бедный мой мальчик…