Эндрю Кларк - Трость

День быстро испарился, и мгновенно вспыхнуло утреннее солнце, нахрапом сдирая с голой земли чёрное полотно прохладной ночи. Этим утром, как и было велено указу графа, за вратами образовалась большая куча людей. Около сотни, не меньше, но пока они поднимались на гору, на лицах многих из них уже появился потный красный след.

Толпа мужичков – все почти одного среднего возраста – уселись на ближайшие срубы леса и поваленные сухие деревья возле ворот. Закричали первые петухи. Через полчаса томного ожидания под устрашающими потрескавшимися стенами врата, не без помощи двух худых пикинёров в красочной мирной красно-жёлтой одёжке, вооружённых пятиметровыми пиками, трепетно открылись. И к удивлению мужиков, вместо желаемого графа перед ними снова объявилась фигура того самого вчерашнего странного и запуганного старичка с площади. Но в этот день он был вполне радостен. На голове герольда прилегал серый французский баррет, из-под которого изредка выглядывали его белёсые локоны. Но кроме этого дивного головного убора в его образе практически ничего не поменялось: длинное чёрное, постоянно закрытое на нижнюю пуговицу пальто чем-то походило на облегающий всё его скелетообразное тело жакет; золотая цепь старинного монокля, выглядывающая из неприметного грудного кармашка; под пальто виднелась красная льняная рубашка, заправленная под чёрные мушкетёрские штаны грубого кроя; и узкие, лакированные до блеска башмачки, носы которых часто выдвигались вперед и в основном не по воле своего властителя.

Старик благоприятным движением, схожим на поклон, пригласил рабочих за стены замка и сразу же указал им на чистый родник для их будущего питья, прорастающий возле дикорастущего виноградника; подал все указания, всё сырье и инструменты: кирки, совки, вёдра, бинты из хлопка, деревянные и металлические молотки. Указал на главную суть проблемы и распределил рабочих по небольшим группам в места, которые были более подвержены нападению противника и искажённы напастью природных условий: первое – башня, находилось возле ворот и края большой внутренней стены; второе место и участок вели в совсем другую сторону – за несколько десятков метров от ворот, там, в левой части замка, стена была полностью пробита, а все расколотые огнём камни до сих пор находились в нижней части горы; третье место – возле второго, самая красивая часть здания – готическая колокольня с разбитым низом и торчащими над дверью в колокольню осколками медных ядрышек; и четвёртое, последнее – разбитая верхняя часть стены и главное массивное здание над закруглённой стеной, из металлических оконных решёток которого блестел любопытно острый взгляд графа. Генрих целый день поглядывал за тем, как идёт строгое распределение сил рабочих на восстановление его замка, и лишь к туманному тихому вечеру, спокойствие которого заставляло сердца замирать от восхищения, исчез в крупных каменных стенах остроконечной цитадели.

На следующий день после полученного аванса в точно такое же время, после пения петухов, открылись врата в замок и мужики, уже толком знающие своё дело, распределившись на небольшие группы, принялись за работу. Всё шло как по маслу, ничего не предвещало беды, всё рабочие сказочно быстро и ловко справлялись со своими обязанностями. Но в первый же час после полудня один из рабочих случайным образом рассёк крепким камнем свой немецкий скошенный лоб после очередного удара наиострейшей кирки по стене. Он свалился, точно мертвец, и только через минуту опомнившись, его товарищи, схватив тряпочные бинты и смочив рваную рану водой, крепко перевязали его голову и под гнётом старика оставили раненого ютиться возле разбросанных камней. Тот долгое время не мог оправиться от неожиданного удара и даже промолвить слово удавалось с трудом. Такой расклад вещей не понравился старичку, и он, сверкнув острой седовласой бровью, грубо вручил раненому чеканный пфенниг и сухо выразил приказ, чтобы тот больше не подходил к замку, даже на милю, и поспешно вышвырнул его.

Через несколько часов, перед непродолжительным отдыхом, безымянный старик собрал всех подле всё того же родника и, протяжно зевнув, промолвил:

– Все знают, все видели, что произошло с вашим товарищем, который только что покинул Гогенцоллерн?.. Да, знаете… хорошо. Так знайте и вот что: стены этого замка прокляты – на них лежит таинственная печать безымянного рыцаря… Какого рыцаря? А никто не знает, существует только легенды и слуги о нём… Хотите я вам поведаю одну из этих легенд? – не дожидаясь ответа, старик продолжил: