Анастасия Дементьева - Розовый грех

– Это мне?

– А кому ещё? – пройдя к своей тумбочке, достав из первого ящика спрятанную палетку теней с матовой помадой ярко алого оттенка, явно украденную из какого-нибудь дорогого магазинчика, развернулась и подошла ко мне. – Воспитки не дожидаясь ночи начнут бухать по страшному, некоторые из них уже выбрали места, где будут шпили-вили делать…

– Оу, – чувствую, как руки начинают гореть. То ли от холода в комнате, то ли от услышанного.

Взяв брошенное прямо в лицо платье в ладони, ощущая прохладную ткань, провела кончиками пальцев по кромке ниток, соединяющих все маленькие кусочки ткани в одну сплошную… тряпку, можно так сказать, подняла голову. В меня полетели колготы с мелкой сеткой, туфли на мелком каблуке с застёжкой. Успев все поймать, получив перед этим каблуком в колено, сложила рядом, около подушки. Наряд уличной ночной бабочки готов.

Эх, от меня всё-таки решились избавиться таким вот путем. Нарядить в нахальное одеяние, любящее таким девушкам и женщинам как проститутки или шлюхи, заставить переспать с первым встречным мужчиной, а потом… До суицидальных действий с моей стороны не далеко: либо же я покончу собой, либо я навсегда останусь порочной в глазах всего интерната.

Вся эта задумка была спланирована ещё очень давно, приступив к ней сразу же с первых моментов игры в «Правда или Действие». Ирма и Элла за моей спиной шушукались, хотели насолить мне, понимая: на моем фоне они выглядели простыми черными воронами. Они давным-давно были порваны, ещё в четырнадцать-шестнадцать лет, а я… Только недавно исполнилось семнадцать, ещё никто не доходил до такого возраста чистым во всех смыслах. Наши мальчики могли любую заговорить и воспользоваться размечтавшейся о любви девчушке.

Сейчас мне не стоит корить себя за неправильное обдуманное решение, не стоит винить за выбранное действие. Сама виновата, сама буду искупать все свои грехи. Теперь только один выход – становиться точно такой же, как и все девушки в этом месте.

Мое желание сыграло злую шутку…

– Идём, – схватив меня за руку, выйдя из комнаты, не забыв закрыть ту на ключ – дубликатом, разумеется, – направились в душевую комнату.

Она находились в другом крыле, в совершенно противоположном для нас месте, через воспитательниц не пройти: сразу начнут ругаться насчёт того, что сейчас не банный день, чтоб убегали по добру по здоровью. Но мы уже взрослые дети, имеем полное право самим пойти и подмыться. Гормоны дают о себе знать каждый день – невероятным запахом пота.

У нас сначала было такое правило, когда всех строили в ряд и заставляли мыться раз в три дня. Для начала все было хорошо: мы мылись, стирали свои грязные вещи, но потом, видя быстрое развитие парней в будущих мужчин, потеющих каждый день, девочек у которых в разные дни приходили эти дни, скажем так, плюнули на это дело, ответили насчёт всего этого и ушли. С того дня мы имели полное право пойти и помыться.

Войдя в прохладное помещение, сделанное из одной белой плитки, тут же постаралась прикрыть окно. Мальчишки вновь курили. Запах остался, дышать можно. Но все равно, лёгкие начинают гореть изнутри. Оглядев пространство со старо-новым ремонтов, вернулась к подруге. Когда-то министерство выделило нашему интернату денег, сделали ремонт только в ванных помещениях. Поставили санузел, душевые кабинки. Все то, что потребуется при первой необходимости для принятия водных процедур.

Сняв с себя уже грязную одежду, бросив ее на скамью, одним движением проскользнула в первую попавшуюся кабинку. Стоявший рядом стул отлично помогал в удержании на себе гигиенических принадлежностей, находившихся в небольшой косметичке, брошенной мне в руки Ирмой.

– Так, – цокнула она, – ты мойся, брей всё подряд, а я пойду! Мне ещё нужно успеть себе наряд подобрать, накраситься…

– Хорошо…

Хлоп и я остаюсь одна. В пустом холодном помещении с полной пологой тишины. Лишь мое тяжелое дыхание и капающая из крана вода заставляет меня знать – я не глухонемая. На полу из плитки был постелен антискользящий коврик, для удобства стоять, вблизи находился душ. Включив, повернув сразу два вертушка, настроила температуру.

Вместо горячей холодная. Отпрыгнув словно кролик, уронив душ на пол, тот стал брызгаться во все стороны. Пол, дверь, стены, я – все попало под холодные струи ледяного душа. Немного привыкнув к низкой температуре, все равно дрожа изнутри от холода, подойдя ближе, закрутила вертушки обратно. Вода продолжала капать мелкими каплями, разбиваясь об пальцы моих ног. Те давно посинели и перестали чувствовать небольшой ворс ковра.