Анастасия Дементьева - Академия убийц. Начало истоков [litres самиздат]

– Нет, прошу, не убивайте меня, – становится трудно дышать, – я не убивала его…

– Адептка Ронэс, – громкий голос нашего директора отразился от стен аббатства, – вы виновны в самом страшном грехе, вы нарушили правило нашего ордена!

Нет, нет, нет! Я не убивала никого… Пожалуйста, поверьте мне! Прошу, я умоляю вас, прошу! НЕТ!

– За убийство, вы понесете самую страшную кару – смерть.

***

– Мама, – легкое движение плеча, – мамочка, проснись!

Резко открыв глаза, резко скакивая с кровати, моментально повернула голову в сторону. Внутри все пусто, ощущение, что все забыла, но это не так. Какое-то мутное состояние: разглядываю такие знакомые стены комнаты, но не могу толком вспомнить откуда они мне так знакомы.

Все очень странно.

Ах, да, вспомнила. Это же мой дом, моя спальня. Неудивительно то, что я так быстро забываю и долго вспоминаю. Со своими снами я скоро забуду, как меня зовут: смешно и жалко в одном флаконе, но ничего не поделаешь. Это жизнь.

Повернувшись в другую сторону, посмотрела на такого маленького гостя. На меня смотрит маленький мальчик с темными волосами, а я не могу понять – кто он? Все так мутно. Еле вспоминаю то, кто он мне, кто он в моей жизни.

«Он мой сын» – кричит подсознание, вырывая тяжкий вдох.

– Ромочка, – вспомнив имя ребенка, я взяла его на руки, – что случилось?

– Тетя Нисса попросила тебя разбудить, но ты крепко спала.

Обняв, такое родное чадо, посмотрела в зашторенное окно. Вроде бы шторы были плотными, но все же смогла разглядеть через щель то, как солнце уже давным-давно встало. Отпустив ребенка на пол, все еще удерживая, посмотрела на часы с кукушкой – пол девятого утра, пары начались.

– Что же, – спустив полностью ребенка на пол, встала и потянулась, – на первую пару опоздали, можно будет получше подготовиться.

Отправив Ромочку вниз, к подругам, направилась в ванную комнату. Нельзя идти учиться не умытой и не причесанной же, верно? Не говорю только о том, что надо уроки сделать, вернее списать, переодеться из пижамы в какой-нибудь другой презентабельный вид, а также постараться замазать синяки под глазами. Хотя чем их замажешь, даже отвары не помогают полностью восстановить свой организм, что уже говорить о последствиях.

Все же работа влияет на меня, особенно на состояние здоровья и мое будущее. Но, мне надо на что-то жить, иначе помру быстрее, чем я думаю.

Усмехнувшись своим собственным мыслям, залезла в душевую кабинку. Теплая вода восстановит силы, а холодная избавит ото сна. «Замечательное» начало нового дня.

Быстро приведя себя в порядок, не забыв намазать свой шрам в районе сердца травяной мазью, направилась на первый этаж. Внизу было шумно: разговоры, звук режущего ножа об доску, лай вперемешку с рычанием.

– Ашрон, – позвав своего фамильяра – волка – погладила того по шерсти, – не нужно сейчас ругаться только, ладно?

На меня грозно посмотрели, помахали хвостом. Ох, мой грозный и верный наставник, любишь ты рычать каждое утро на меня.

– Я намотаю учебу, правда.

– С такими проблемами, как у тебя, будет трудно наверстать упущенное, – поставив возле моего места кружку с горячим чаем и только что порезанными бутербродами, Лея, моя подруга, а также двоюродная сестра, отошла и села за стол. Напротив меня. – Сколько это будет продолжаться?

– Что именно? – взяв ложку и вынув из чая, положила в блюдце.

Взяв за маленькую миниатюрную фарфоровую ручку чашку, приподняла ее, вдохнула теплый пар. Стало так тепло: и телу, и душе. Если бы чай никогда не остывал, я бы всегда держала полную чашку и грелась.

– Уже пять лет прошло с того дня, – убрав так и не состоявшуюся улыбку, только и смогла проглотить горечь от обиды, – За эти пять лет ты могла бы выучиться толком, найти хорошую работу, а ты все также продолжаешь бегать за этой тайной.

– Но это не моя тайна, – прошептала я, смотря в зеленые глаза сестры, что были наполнены сочувствием ко мне, – а их!

– Ани, – подошедшая к нам Нисса, вручив чашку с кофе Лее, взглянула на меня, – я понимаю, что тебе трудно смириться с тем днем, но, пожалуйста, прекрати себя калечить. Вон: одна бледная кожа, никакого былого румянца и задорной улыбки, да и потеря сил.

Что-что, а обе правы. Живя со мной все эти пять лет, они выучили меня от жестов до мимики. От них теперь ничего не скроешь, даже иголку в стоге сена – найдут и вручат мне.

– Мама, – к нам подбежал Ромочка, – мы сегодня пойдем к лекарям?