Мирослава Крученкова - Разлом в Отражении

– Оливия! – обеспокоенный голос отца вывел её из лихорадочных мыслей. – Садись уже в машину.

– Да, – непроизвольно ответила девушка и открыла дверцу автомобиля.

Она оглянулась по сторонам пустынной улицы со страхом и, в тоже время, с надеждой увидеть его.

Никого. Девушка села в машину и они выехали на шоссе.

– Оливия, дорогая, – начала Маргарет. – Думаю тебе пора рассказать нам, что всё-таки происходит.

Оливия повернулась в сторону матери, удивлённо вскинув брови.

– Что?

– Да ладно тебя сестрёнка! – вставила Даниэла. – Уже все поняли, что ты как-то связана с этими лихими бандитами.

– Что?! – опешив, воскликнула Оливия.

– Ты уже год сама не своя, – взглянула в зеркало заднего вида миссис Томпсон. – Приехали в Дувр – тебе стало только хуже. Ночью ты, оказывается, выходила из дома вместе с Томом, а вслед за этим приходят те мерзкие преступники и пытаются нас убить. После, ты единственная не спала, и снова те жуткие типы находят нас и преследуют. Я твоя мать, Оливия, я вижу, что с тобой что-то происходит, а ты даже не желаешь мне рассказать.

– В чём ты пытаешься меня обвинить, мама? – Оливия была шокирована и напугана.

– Никто не пытается тебя в чём-то обвинить, – снова вставила Даниэла. – Просто мы хотим знать правду.

– Какую правду? Я не знаю этих людей и видела их в первый раз, так же, как и вы.

– О, в этом я сомневаюсь, – усмехнулась Даниэла.

Миссис Томпсон повернулась в сторону дочерей.

– Оливия, детка. Ты смотрела на того странного мужчину так, будто знала его. Ты постоянно оглядывалась на него, ты медлила, – Маргарет тяжело вздохнула. – Я видела, как ты смотрела на него… Что ты скрываешь от нас?

Если родные думали, что она как-то была связана с этими преступниками, если мать заметила её явное влечение к их главарю, значит так оно и есть. И от одной мысли, что между ней и незнакомцами действительно существует связь, Оливии стало не по себе. Ужасное, скверное чувство сжало её душу.

– Мне нечего сказать вам, – она отвернулась и тяжело задышала, лёгкие сдавливало от страха и обиды.

Её волнение было очевидным, и Маргарет с тяжёлым вздохом повернулась вперёд.

– Оставьте её в покое, – спокойно сказал мистер Томпсон. – Она пережила такой же ужас, как и все мы.

– Однако это не мешает ей скрывать от нас правду, – вставила Даниэла.

Оливия промолчала. Разве могла она сказать им правду? Что эти люди являлись ей во снах, от того она знает их. И что, согласно её снам, их повесили ещё в далёком прошлом и они, быть может, являются живыми мертвецами. Разве могла она рассказать им про странные ведения и хор голосов, преследующих её с момента их прибытия в Дувр? Про подвал с длинным коридором, оказавшийся настоящей средневековой темницей с пыточной комнатой, и что именно они с Томом обнаружили этих людей там? Они либо не поверят, либо сочтут её сумасшедшей и отправят на принудительное лечение к психиатру.

– Вот только странно, почему он называл тебя Анной, если ты Оливия? – будто сама себе сказала Даниэла, на деле обращаясь к сестре. Она повернулась к ней и подозрительно посмотрела на неё. – Может, ответишь?

– Я не знаю, – срывающимся от волнения и страха голосом сказала Оливия. – Я не знаю ни его, ни почему он называет меня так! Не знаю, кто они и откуда появились! Вам ясно?!

Устав ото лжи сестры, Даниэла лишь жеманно вздохнула и закатила глаза.

– Возможно, этот преступник перепутал её с кем-то, – помог дочери мистер Томпсон. – Перестань обвинять сестру в том, чего не может быть.

– Все доказательства на лицо, – возразила Даниэла.

– Перестань. Это звучит как бред.

– То, что с нами происходит тоже похоже на бред, но тем не менее…

– Но тем не менее, держи свои выводы при себе, – прервал дочь мистер Томпсон.

Даниэла откинулась на сиденье, устроившись удобнее насколько это было возможным, и обняла Тома за плечи, чтобы брат мог отдохнуть. Оливия смотрела в окно, а слёзы продолжали стекать по её бледным щекам. Горькая обида душила её горло, сдавливая жгучими лапами, точно петля шею повешенного. Страх непонимания происходящего гулко стучал в голове, отдаваясь невыносимой болью в висках. Оливия была измучена и опустошена.

Прошла неделя с момента возвращения семьи Томпсон в Лондон. Их жизнь начала обретать состояние покоя, и всё вошло в привычное размеренное русло. Они твёрдо решили вычеркнуть из памяти произошедшее и отправиться на несколько недель в Альпы.