Виктория Ленц: Разлом во времени

Можно ли простить того, кто хотел тебя использовать? Конечно нет. Можно ли простить того, кто только и делал, что постоянно врал или недоговаривал? Нет. Можно ли простить того, кто практически сумел тебя обмануть? И опять нет. Я грустно покачала головой и сжала узел Нориной шали. А можно ли простить того, кто сошел с ума от одной мысли, что тебя больше нет? Кто, не смотря ни на что, выбрал тебя, а не жизнь? Не знаю. Не понимаю. Он говорил, даэмоны почти никогда не прощают.

Я бежала через красный лес, не оглядываясь по сторонам. Под ногами хрустели заледеневшие листья, то и дело ломались сухие ветки, цеплявшиеся за одежду. Смогу ли я простить Риммона, я еще не решила, но одно я знала точно, бросить его вот так вот я не могла. Не могла и все. В какой-то степени его все же схватили из-за меня, хотя он и сам был виноват не меньше. Поэтому я решила, что сначала хоть попробую спасти его, а уж потом буду думать. Да и к тому же плохо у меня получалось думать, все мысли только о нем, да браслет до ужаса леденящий запястье.

Не знаю, на что я надеялась, потому что дорогу в Альени я себе представляла очень смутно: через Красное Ущелье, на Запад, потом Выжженная долина и горный хребет, протянувшийся через пол королевства. А за ним и столица. Только вот потом-то что? Я мотнула головой, отгоняя ненужные мысли. Буду действовать по обстоятельствам и о том, что будет, пока не думать.

Хотя в комнату все же заглянуть сначала стоило, а то у меня ни теплой одежды, ни одного пфени в карманах. Я немного замедлилась, чтобы поправить шаль, и невольно поежилась от холода. Только вот поздно уже, да и тогда бы Нора меня все равно никуда не отпустила. Может, со мной бы увязалась, а это слишком опасно. Я закрыла глаза и представила огненные потоки, бегущие по телу, а потом тут же бросилась дальше. Шесть дней. У меня было не больше шести дней.

Через где-то так пару часов ландшафт, наконец-то, начал меняться, деревья становились все реже и реже, но вот двигаться стало сложнее, потому что ноги постоянно разъезжались на сыром мхе. В этой части леса царила звенящая тишина, чернели голые деревья. Впереди зловеще мелькнуло что-то темное, и я резко остановилась, вглядываясь в силуэт. Неужели тень? А то даже и странно, что я ни одну так и не встретила. Сердце предательски кольнуло, и я сжала зубы. Риммона рядом со мной больше не было.

Но фигура никуда не двигалась, все так же чернея в тумане. Я взобралась по холму и осторожно приблизилась к тому, что оказалось развалинами какой-то небольшой постройки. Чем-то напоминавшее башню замка, а чем-то святилище, невысокое здание стояло прямо на краю обрыва и возвышалось над начинавшейся дальше долиной. Крыша уже давно провалилась, одна из стен обвалилась, и теперь обломки камней валялись вокруг.

Я провела рукой по замшелым камням, и на моих пальцах осталась сажа. Заглянула внутрь и замерла. Дыхание перехватило, а перед глазами мелькнули какие-то очень давние воспоминания. Слишком быстро, чтобы я успела хоть что-то запомнить, они больно отозвались в моей голове. Я сжала свои виски и опустилась на землю. Я уже когда-то бывала здесь. Резко вскочила на ноги и метнулась внутрь, прижимая ладони к холодным камням, покрытым мхом, а под ним гарью и копотью.

— … всю жизнь, — прочитала я, проводя пальцем по причудливым сплетениям рун. Моргнула и уставилась на незнакомые знаки, которые каким-то образом мне удалось прочитать. И все поняла.

Я зарычала и, ломая ногти, до боли впилась в камни, срывая с них мох. Святилище даэмонов, я была в этом абсолютно уверена. Пальцы почернели, а выросшие когти клацнули по закоптелым рунам. Я тяжело дышала, а в голове так и пульсировала кровь.

— За что? — прошептала я, следуя за каждым резким сплетением узора вдоль сохранившейся стены.

На одну из рун упала капля крови, и она зажглась белым пламенем, которое перекинулось и на остальные. Я дернулась и обернулась, теперь уже все стены горели угловатыми орнаментами, свечение пробивалось даже сквозь мох и отчетливо вырисовывалось на черных от гари стенах.

— За что? — глухо спросила я, но, разумеется, некому было мне ответить.

За позолоченный железный стул, услужливо шепнуло мое сознание. Он убил их всех, опасаясь за свой позолоченный стул. Всю расу. Не пожалев никого, даже детей. Я отшатнулась и больно впилась когтями в ладони. Закинула голову назад и рассмеялась, обхватывая свои плечи.