Мирослава Крученкова - Разлом в Отражении

Все в ужасе молчали. Оливия тяжело дышала и, пытаясь справится с приступами мигрени, смотрела в окно на удаляющиеся в темноте фигуры. «…Анна… Анна…» – шептал устрашающий голос в её голове, а лицо того мужчины, столь до боли знакомое, проносилось перед глазами.

Отель четырёх звёзд, оформленный в стиле Регентства 2 2 Стиль Регентства – архитектурный стиль Великобритании, появившийся в эпоху Регентства (начало XIX века, когда Георг IV был принцем-регентом). , находился недалеко от порта Дувра почти в самом центре города. Он разместился на георгианской 3 3 Георгианская архитектура – широко распространённое в англоязычных странах обозначение архитектуры, характерной для Георгианской эпохи, которая охватывает практически весь XVIII век. террасе, под знаменитыми Белыми скалами, в тени старинного замка и в окружении тихих ландшафтных садов.

Все свои вещи, деньги и банковские карты беглая семья Томпсон оставила в доме, но у предусмотрительного главы семейства в машине было несколько тысяч наличных и запасная карта, где лежали деньги. Так, они заказали двухместный номер с двумя отдельными кроватями.

– Ты заметила, как на нас посмотрели?! – возмущалась Даниэла, когда вся семья вошла в номер. – Как будто мы оборванцы какие-то!

Томпсоны действительно выглядели очень жалко. Швейцар и администраторы гостиницы были шокированы, увидев на пороге насквозь вымокшую семью, в грязи и в ночных одеждах, прибывшую к ним поздно ночью. Хорошо, что хоть в машине завалялось пару тёплых кофт, которые девушки накинули на плечи, чтобы согреться.

– Успокойся, Даниэла, – попросила её Маргарет.

– Не могу! – простонала Даниэла. – Мы остались без нормальной одежды! Что нам теперь делать!?

– Поблагодари бога, что мы остались живы, – сурово произнесла Маргарет. – Ваш отец сейчас разговаривает с полицией. Возможно, уже завтра мы сможем забрать свои вещи. А пока пойдите и вымойтесь.

Девушки послушно прошли в ванную и по очереди умылись.

Служащие гостиницы предоставили им несколько сухих чистых халатов, тапки, и подали в номер горячий чай с десертом.

После, Даниэла лежала на кровати и смотрела телевизор, чтобы хоть как-то избавиться от назойливых воспоминаний о пережитом. Оливия стояла возле окна, пытаясь унять дрожь в теле. Маргарет заботилась о Томе, чтобы хоть как-то его накормить, когда вернулся мистер Томпсон.

– Какие новости? – с надеждой спросила Маргарет.

– Сказали, что разберутся, – устало произнёс Джон. – Съездят, проверят. Позвонят нам, и мы сможем приехать и забрать вещи.

Маргарет улыбнулась. Здоровый оптимизм всегда помогал ей справиться с любыми проблемами, а потому даже в такой невесёлой ситуации она постаралась увидеть лишь положительные стороны.

– Значит всё хорошо, – мягко произнесла она. – Теперь мы можем лечь отдыхать.

– Надо было придерживаться сложившейся годами традиции, – не весело произнесла Даниэла. – Отдыхать нужно за границей и только.

Шёл второй час ночи. Утомлённое семейство уснуло, и лишь Оливия находилась в глубочайшем напряжении. Том с родителями лег на более широкую кровать, сёстры легли вместе. Через несколько минут послышалось сопение, и раздался храп мистера Томпсона. Но Оливия лежала с распахнутыми глазами, страшась новых неожиданностей этой мистической ночи.

Гроза закончилась. Тучи ушли, оставив сияющую луну изливать мягкий свет на мерцающую от влаги землю. Дул лёгкий свежий ветерок, лаская деревья, цветы, траву, так мягко и заботливо, будто убаюкивая мир своими трепетными порывами. Он слегка напевал сладкозвучную колыбельную, нашёптывая чувственно и проникновенно. Улицы нежно мерцали, дрожа миллионами драгоценных капель на листьях деревьев, на каждой травинке, лепестках цветов, крышах домов и машинах. Лужи на асфальте переливались серебряными бликами, играя лучами яркой луны, а её белоснежный, молочный лик безмолвно улыбался, скрывая мелодии своих вечных, как мир, тайн.

Сон не шёл к Оливии. Она тихо лежала и перекручивала в голове страшные события свалившиеся на её семью и возможно из-за неё, а также пережитый смертельный страх. В голове всплывало лицо того мужчины. Она знала его, но боялась признаться в этом самой себе. Это был тот самый человек, которого, согласно её сну, повесили в 1760 году. Кровожадный убийца, насильник, грабитель, осквернитель могил. А вместе с ним явились и его приспешники, которых повесили вместе с ним. Но как такое было возможно, понять Оливия не могла и решила, что её безумный рассудок что-то напутал. Но нет, она очень хорошо запомнила его лицо, он снился ей каждую ночь вот уже более года. И его голос… Он так же преследовал её сначала во сне, а потом и наяву с первой минуты, как они приехали в Дувр. Так что же всё-таки происходит? Где та грань между сном и явью, правдой и выдумкой? И кто та девушка, чьё имя он так самозабвенно повторял, точно заклятие? Анна… Кто она? Его жена, любимая? И не она ли так душераздирающе кричала от разрывающей сердце боли, когда Джеймса Максвелла повесили, быть может, на её глазах? Он так смотрел на неё… С глубокой нежностью и любовью, будто она была для него дороже жизни… Неужели такой жестокий человек может так любить?