КОСТАС БОБСКИ - ГОЛУБОЙ РАССВЕТ

Я остановился перед металлической дверью. Ее поверхность не была гладкой, все изрыта бороздками, с неординарной структурой. Казалось, что на производстве конвейер посчитал забавным такую обработку под хорошей дозой наркотиков. Не забыв поделится с отделом контроля качества. Я миновал именные таблички со списком постояльцев, сразу отыскав нужную кнопку домофона. Раздалось шипение и голос на другом конце трубки.

«Это ты?»

«Конечно.» До меня дошла суть абсурдности этого вопроса в ситуации. Любой может ответить положительно и попасть внутрь. Но человечество портит любую логику и изобрело любовь, как детектор своего. Вот ублюдки.

Раздался металлический писк и дверь поддалась. Я преодолел небольшой лестничной пролет, расписанный уличными художниками в их сюрреалистичном стиле. Ругательства, инициалы, выводимые разными красками. Портреты. Лифт словно сливается с окрестностями, весь исполосованный вдоль и поперек. Мерцает освящение внутри. Металлическая коробка, со скрежетом и старческой заторможенностью движется вверх. Двери распахнулись, и я увидел его.

«И надолго тебе придется уехать?». Эдик обхватил меня сзади, вытягивая шею, разглядывая телефон. Мы сидели на кровати, я прятался в новостной сводке, перебегая от заголовка к заголовку. Ничего нового не было, процесс нес чисто формальный подтекст. Говорить о плохом в объятиях близкого человека всегда тяжело.

Мы познакомились в законспирированном «голубом» баре. Люди со стороны, конечно, туда захаживали, но в основном пропускают неброскую вывеску с шаблонным названием. Он посетил такое место впервые, и сильно стесняется. Жался к барной стойке, отмалчивался и пил виски с Колой. Бросал скупые, быстрые взгляды, наблюдая за всеобщим экстазом и картинно противопоставлял себя контингенту. Пытался казаться непорочной девой в стаде диких животных. Свел нас, как и полагается в вопросах секса, случай. Мы потребляли алкоголь в больших количествах, танцуя и предавались словоблудию в компании. Оба попали туда по знакомству, через общих друзей в тесном мире. Оба пришли на мероприятие представлявшее из себя квартирник диджея, только перенесенный на танцпол. Энергия менялась на истощение, самые стойкие валились с ног, не выдержав высокой концентрации удовольствия в крови. Чем больше падало бойцов, тем сильнее рос азарт битвы двух соперников. Обоюдная проверка на прочность, где победитель получает безграничное уважение и стойкость. Продолжили ночь у него, и с тех пор встречи проходили регулярно. Он умел отключаться, высвобождая животную страсть и энергию, любил с полной отдачей, и я отдавался в ответ. Его жажда сдерживалась табуированием, характерный для консервативных и многодетных семей с юга. Работая в банковской сфере по знакомству, флиртовал с девушками и отшучивался от родственников. А по ночам нырял с головой в разврат.

«Несколько дней, не больше недели. Это чистая формальность, чтоб обезопасить себя от лишней суеты»

«Да, ты здорово потрепал этих ребят, девочка-представитель даже не осталась пообщаться с блогерами». Эдик прижался губами к моей щеке и поцеловал. Я повернул голову и посмотрел в его зрачки.

«Нужно ехать, пока пробки не встали и можно выбраться из города. А то потом не проскочишь даже на велосипеде.» В голове я прокручивал сотни отмазок для него. Был готов броситься в ноги и оправдываться, оправдываться и оправдываться. Биться в истерике. Но обстоятельства сильней. Всегда.

Я поднялся с кровати. Эдик сидел в молчаливой беспомощности, опустив руки, смиренно смотрел в пол. Пришлось поднять его на ноги. Согреть теплыми объятиями. Чувствовалось, как объятое тело консультировало под натиском неудовлетворенной страсти. Он притягивал меня сильнее, сжимая пальцы и делая больно. Боль отчаяния. Боль не ради страданий, но ради передачи эмоций адресату.

«А еще заехать домой и собрать вещи. Пара дней это не ночевка на списке.»

«Хочешь, поеду с тобой?» Эдуард говорил, не поднимая головы. Я отступил от него и развернулся в сторону выхода. Ощутилась невероятная тяжесть на ногах, многотонные свинцовые колодки, которые приковывают к утопленникам для избавления от улик.

«Нет, не надо.» Я бреду по бесконечному коридоры с висящими по сторонам фотографиями мест, людей. Дверь приближается, но недостаточно быстро. Все силы уходят на перемещение оков. Эмоциональный сосуд, и без того практически пустой, иссушился окончательно. Я обернулся. Он все еще сидел там, только поднял голову, прихожая взглядом. Я бы хотел, чтоб он поднял свое шелковистые, прекрасное тело и помог бы тащить все это. Или подобрать ключи от свинцовых ботинок, выкинув их на головы прохожим. Сбежать вместе в тихую гавань, отсиживаясь там и наслаждаясь друг другом. Но он просто сидел там, провожая меня взглядом. Я молча закрыл за собой дверь и отчетливо услышал щелчок замка.