КОСТАС БОБСКИ - ГОЛУБОЙ РАССВЕТ

– Можете начинать, как будете готовы. Мы пустим музыку на выход. Вы пройдёте и сядете на кресло вон там. – Он указал пальцем куда-то в сторону сцены. Я ничего не увидел за непроницаемой стеной декорации, но на всякий случай убедительно кивнул.

– Удачи.

– Спасибо, сладкий, но она мне не понадобится.

Ответ достиг адресата, и он неодобрительно скривился, поджав плечи. «Только холодный расчёт и профессионализм.»

– Ага. Профессионализм.

Я выпрямился, проверил воротник рубашки и нацепил микрофон-петличку из рук постановщика. Поехали

– Готов.

– Музыка на три, два, один, выход!

Заиграл вступительный мотив, взревели аплодисменты. Я начал выходить на сцену. Яркий свет ударил в глаза и на секунду ослепил.

Сцена незаметно перетекает в многоуровневые зрительские места. Я словно в центре огромного Колизея, только не такого монументального и большого, как первоисточник. На фоне по правую руку изображена панорама абстрактного ночного мегаполиса. По левую- зрители. Пол выложен старым деревом, местами повреждённого временем и обувью музыкантов. По нему, как змеи, протягивались многочисленные провода для питания камер и микрофонов, нацеленных на нас. Яркий свет не даёт сфокусироваться на толпе, отвлекаться. Напротив меня устроилась девушка. Её русые волосы сложены в аккуратную причёску. Закрытая поза со сложенными на груди руками и оголённая юбкой ножка, закинутая на другую ногу. Максимально строго. Руки придерживают планшет. Напряжение между нами настолько плотно и явно, что, достань сейчас нож и можно будет его порезать, как хлеб. Между нами проскочил ведущий и хорошо поставленным, театральным голосом начал свой вступительный монолог.

«Доброго дня, дорогие зрители! Сегодня в нашей студии необычные гости, чьё противостояние давно у всех на слуху. Представитель сильнейшего на данный момент кандидата в городское управление, неоднократный выдвиженец из народа, примерного семьянина, Артура Борисовича Спенского. Поприветствуйте, Виктория Князь!»

Зал рукоплескал. Девушка поблагодарила ведущего и разразилась речами и приятностями о нахождении здесь, среди такой замечательной публики. Что Артур Борисович непременно приехал бы, но занимается вопросами первостепенной, государственной важности. И чтоб обязательно нужно его поддержать на всеобщих выборах какого-то числа.

«А также к нам присоединился активист из числа либералов, борец за права лгбт сообщества и им сочувствующих, журналист, адвокат, Павел Пот, поприветствуйте!»

Зрители хлопали в ладоши. К овациям добавлялись выкрики, долгий, пронзительный свист. Публика хотела зрелищ и шоу, всё пропиталось возбуждением, ненавистью, грязью. Виктория восседала среди всего великолепия, как гремучая змея в пустыне, на взводе, готовая нанести молниеносный удар. Её лицо не выражали никаких эмоций, застывшее в непрерывном ожидании. Фигура не шевельнулась ни на миллиметр. Тело натянуто, как тетива составного лука. Нога закинуть на ногу, правая на левую.

«Спасибо вам большое! Очень рад находится здесь с вами! Только, кажется, вы допустили небольшую ошибку. Артур Борисович вряд ли выдвинулся народом. Гопники в полосатых трениках и золотыми зубами ещё не всё население. Есть честные труженики, учителя, компетентности которых не хватает в правительстве.»

Я напялил улыбочку и растянул её как можно шире. Фальшь, напускная наглость. Мой оппонент терял душевное равновесие. Жертва, проклятый пидарас ударил в лоб и с оттяжкой, ещё и лыбится, как умалишённый. Видать, в сценарии подсказки не оказалось, и Виктория подняла на меня глаза.

«Вопросы причастности Артура Борисовича к различным криминальным структурам беспочвенны и абсурдны! Всё обвинение сняты за отсутствием улик, он ведёт публичную деятельность и честно работает.»

Я открыл рот, начиная шутку про улики. Дескать, запуганные или побитые свидетели – это не триумф сыскной деятельности, а прогнивший аппарат. Но сказать мне не дали;

«Может, расскажете о себе? Открытый гей и псевдонимом кровавого Камбоджийского диктатора, людей вроде вас не должны выпускать на сцену, отличную от цирковой.»

«Пол Пот в переводе означает перспективного политика.»

Виктория тщательно меня анализировала. Как змея, готовая нанести удар, её тело передавало неимоверное напряжение. Прощупывала почву и готовилась укусить. В таких моментах очень сложно контролировать обстановку, ведь она контролирует тебя. Я старался придерживаться плана, но сыпался, как маленький ребёнок, не зная, что ответить и как продолжить разговор. Чёрт.