Кэтрин Батт-Шталь - Танец северных огней

Друзья доели завтрак и разошлись по своим комнатам, прикидывая в уме, что еще нужно было положить в чемоданы перед их скорой встречей с минусовой погодой.

– Ты слышала, что у нас будут новенькие? – спросила Наташа, поставив свой чемодан возле сумок их поездной бригады.

Эрика нахмурилась, услышав от подруги о возможности появления новеньких. Как и в каждой бригаде, у них существовала некая конкуренция и постоянная борьба за лучшие вагоны в составе. Также была очередь на отгулы или же поездки на другие направления. Каждый предпочитал остаться в своем привычном вагоне, а новенькие всегда баламутили воду и портили установленный порядок правил слаженной команды.

– И что ты о них знаешь? – со вздохом спросила Эрика, с неприязнью представляя предстоящие хлопоты с новыми учениками.

Чаще всего новенькими в бригаде были те, кого выпускали из колледжа, где никогда толком не обучали, как правильно успевать сложить конструктор из множества необходимых дел одновременно. Обычно старожилы учили совершеннолетних детей всем тонкостям простой, на первый взгляд, профессии, но в последние годы обязанность обучения могла возлагаться на плечи таких же детей, работавших в поезде чуть больше года, а то и меньше. Последние несколько новичков были подопечными Эрики, и сейчас она меньше всего хотела вытирать слезы детям, которым только предстояло узнать, где именно на самом деле они когда-то решили поработать.

– Помнишь слухи о распределении Адлера? Я слышала, влюбленная парочка, которая работала на том рейсе, зачислена к нам. Сама знаешь, какая разница будет чувствоваться между двумя тысячами километров на юг, а затем столькими же на север. Хотя парни у нас никогда не будут лишними: впереди зима и часами отбивать подвагонное оборудование ото льда будет проще мужскими руками, – Наташа пожала плечами и прошла по гардеробной дальше за ширму, держа в руках чехол со своей форменной одеждой.

Эрика повесила свой чехол под номерком в огромном ряду сразу нескольких мурманских бригад. Она уже было собиралась уходить, когда на нее налетела появившаяся из ниоткуда девушка.

– Извини, – Вероника улыбалась до того, как встретилась с недовольными черными глазами, из-за чего замерла на месте без движения.

Гнев незнакомки очень быстро испарился, и Ника успела подумать, что еще никогда ни в чьих глазах не видела столько, сколько теперь читала в этих жемчужно-черных зеркалах. Помимо странного оцепенения, Вероника испытывала смешанные чувства вдруг обретенного родства и желания прикоснуться к смуглым четко очерченным скулам девушки. Ника столько всего смогла прочесть в растерянных глазах, что любопытство начало постепенно сменяться тревогой. За глубокими эмоциями Ника увидела тяжелое бремя одиночества и некую потаенную боль в черных глазах. Она еще никогда не испытывала настолько сильного желания обнять постороннего человека.

Удивление Эрики очень быстро сменилось раздражением, а затем появилось что-то еще, чего она не смогла объяснить даже самой себе. Краем сознания она понимала, что не может и не хочет отрываться от созерцания светло-зеленых глаз и выразительных очертаний красивого лица. Она ощущала что-то несомненно новое, что-то, что обещало подарить убежище ее затаенным в уголках души никому не нужным чувствам. Эрику вывел из транса подошедший высокий парень с обеспокоенными карими глазами. Она мельком отметила, что они с ним почти одного роста, а незнакомка всего сантиметров на десять ниже.

– Дорогая, все хорошо? – настороженно спросил Рома все еще застывшую девушку, желая разобраться, что же повлияло на столь странную реакцию его вдруг оцепеневшей подруги.

Услышав, как парень назвал девушку, что-то внутри Эрики сжалось, но она очень быстро отбросила угнетающее чувство и вернула свое беспристрастное выражение лица. Эрика спокойно прошла мимо смотрящей ей в след пары.

– Что случилось, Ника? – Рома смягчил голос, обнимая растерянную подругу за талию.

– Это было похоже… я не знаю… что-то произошло, – Ника покачала головой, пытаясь привести свои мысли в порядок и дать определение тому необъяснимому чувству, которое все еще висело над ней, словно наэлектризованное облако. – Все показалось таким странным, мы застыли и просто смотрели друг на друга. Я не знаю почему, но все это время я безумно боялась, что она отвернется и прервет нечто необычное, что-то, что мы обе разделяли. Я не понимаю как, но мне удалось увидеть кое-что: я почувствовала ее одиночество и пустоту, как свою собственную. Мне стало так печально, и, когда я смогла копнуть глубже, она впустила меня. Я почувствовала, будто бы она хотела, чтобы я увидела то, что ее грызет, и как-нибудь помогла ей, – задумчиво проговорила Вероника, не отрывая глаз от коридора, где минутой ранее скрылась темная фигура.