Игорь Олен - Хеопс. Пирамида

Царь злился. Он был обманут.

Семь дней назад он плыл на барке, примчалась лодка, в ней Друг Единственный Петефхапи просил о встрече. Лишь он позволил, в лодке встала царица и взобралась по сходням, вслед за ней – принц Хефрен и, кланяясь, Хамуас. Воин, взойдя следом, пал ниц. Стенали, что страна в скорби: люд спрашивает, где он; жертвы отложены, царь ведь первосвященник; пропущен сам День Кормлений – главный из ритуалов… Стенали трое: супруга высматривала Эсмэ. Он крикнул, что не желает в Мемфис, что он дал слово быть в барке, коль не случится чуда. Чтоб изменить Египет, надобно чудо, он говорил им. В прежний Египет он не поедет, ибо решил так.

Гости сказали, что они с чудом: царь не сойдёт с барки, но будет в Мемфисе, вот как.

В Ра-Кедите (названном им «Эсмэ»), где барка не была месяц, он встретил толпы и наблюдал, как барку влекут на стапель, а после катят по взявшему вдруг тракту, ровному и прямому, через поля и чащи, через озёра-реки. Он не заметил, как сел на трон в царском платье на верхней палубе под навес.

Он поражён был.

– Путь Ра, – сказали.

– Чудо! – признал он.

Так, «не сошед с барки», он ехал в Мемфис, не изменя себе.

Чудо? Истинно!

С барки он не сошёл? Да, истинно!

К тому ж речь вели о «двойном чуде»: мол, от Ра-Кедита видно Мемфис.

Впрямь: на другой день Город блеснул вдали (150 км) в зыбком воздухе.

В этот день царь, придя в себя, понял, что он обманут.

То, от чего он бежал, вернулось: барка на тракте, взявшемся ниоткуда, толпы вдоль тракта, путь в цветах, ритуал, помпа, – все это чуда были тем чином, кой он отверг. Он видел, что эти чуда суть строй Египта, что этим строем, вдруг сотворившим Путь, спрятана в трюм Эсмэ… То есть его любовь и вообще Любовь спрятаны! Рядом же – строй Египта в виде вельмож, наследника и царицы да воплей черни, собранной здесь насильно. Также он понял, чем обошлось чудо , сладкое Хенутсен в той мере, что она млеет. Чтобы покрыть путь плитами, согнан был весь Египет. Плиты доставлены, а грунт выровнен кровью сорванных со своих мест масс. Здесь сотни тысяч, столько же, или больше, плиты рубили и волокли сюда…

Слыша ход опахал, видя принца-наследника, стывшего у бушприта в праздничном схенти, царь вдруг воскликнул:

– О, меч царя! Брось труд! Ты устал в битвах. Я дарю Хамуасу, Другу, радость единственному студить меня… Справишься, о, мудрейший? Ты свершил чудо большее – путь сей с плывущей баркой. О, я воздам тебе! – Царь сжал скипетр – крюк и бич. Он хотел их швырнуть в Хамуаса, но удержался.

Сгорбясь, тот крикнул:

– Меджéду Хор! Меджед Эр Небти! Нес Бити Небти! Бикуи Нéбу Небтауи Хнум-Хуфу! Честь!

На нижней палубе рыком глашатаи повторили:

– Меджéду Хор! Меджед Эр Небти! Нес Бити Небти! Бикуи Нéбу Небтауи Хнум-Хуфу 5 5 Ярчайший Хор, Возлюбленный Двух Богинь, Царь Верхней и Нижней Почв, Избранный Двух Владычиц, Сокол Златой, Царь Двух Египтов, Хранимый Хнумом (др. егип.). !!!

Рёв толп раздался:

– ХОР!! ИЗБРАННЫЙ ДВУХ БОГИНЬ!! О, СОКОЛ! ТЫ ХРАНИМ ХНУМОМ!!!

Звук воплей перекрывал оркестр и скрип блоков. Царь сморщился. Генерал, поклонившись, прошёлся к принцу. От этого царь чувствовал, что он раб хуже строивших путь трудяг, раб – хуже знати, влекущей барку, раб – хуже принца и Петефхапи, ставших подле бушприта в вольности говорить, чесаться и поворачиваться в виду его. Он же, царь, должен сидеть недвижно, со скипетром в двух руках, с привешенною бородкой, под тяжестью двух корон здесь, в пекле. Ибо таков, мол, чин . Ибо если чин рушится, то всё валится… Он глянул в марево, где был Мемфис, до коего доберутся завтра под скрипы барки, под гром оркестра, под вопли черни… Пот тёк из-под царской короны под ожерелье и по щекам его под бородку. Пот тёк под зад его под одеждой. Он сидел в потной луже, весь был в поту.

– Маши, Друг! – подначил он, чувствуя, что парик стывшей рядом царицы пахнет: портятся благовония, – и сказал затем: – Ты меня удивил – я тебя удивлю, клянусь!.. Что, путь выложен плитами, о, Друг, преданный Хамуас мой?

Глянув в бок на царицу, тот качнул опахалом. – Истинно, царь мой, – будет урей твой грозен! Нельзя не дивить тебя и давать тебе, чтó и прочим. Чернь пройдёт и без троп. Знать топчет тракты. Тебе ж, Хор, бог воплощённый, надобен путь особый, вот как Путь Ра. Мало, что он столь прям, что сзади видать Ра-Кедит, а впереди столица, но он – из камня!

– Ты, – молвила Хенутсен, взирая вниз на вопящие толпы, – заслуживаешь наград… Он правит вместо тебя, царь, ради тебя правит. Он тебе предан.