Татьяна Ставицкая - Невозможный

– Кто говорит о «продать»? – пожала плечами подруга. – Можно сдавать.

– Я к родителям жить не пойду.

– И не надо. Сдавай комнату. Одну комнату из трех. Дедов кабинет, к примеру. Развесь объявления в институтах.

– Учебный год уже начался. Студенты давно устроились.

– Можно риэлтерские конторы подключить. Но я бы не советовала. Ты же не двадцать комнат сдаешь, а одну. Найдется кто-нибудь. В общем, подумай в этом направлении. Возьми хорошую аккуратную девочку.

– Ладно. Как только лицо заживет, дам объявление, – пообещала ты.

Спустя пару недель подруга позвонила.

– Ты дала объявление? Нет? Я так и знала. Имей в виду: это сделала я. Так что, жди клиентов. Только обязательно проверь паспорт, студенческий билет и зачетку.

– Зачетку-то зачем?

– Затем, что студенческий билет можно купить, а зачетки продавать пока еще не додумались. Проверь и перепиши номера. И в деканат позвони, узнай, числится ли такая студентка, ходит ли на занятия, ну и вообще. Чтобы на аферистку не нарваться. И обязательно заключи с ней договор, как положено. Чуть потеряешь в деньгах, зато сведешь к минимуму риски.

Как все сложно, подумала ты и, собрав волю в кулак, взялась за уборку. А потом пошла за продуктами. Вечером, разбирая пакеты, ты недоумевала по поводу странного их содержимого. Бэлла, какая ты раззява все-таки. О чем ты вообще думаешь, когда выходишь за порог квартиры? А ведь еще утром, ну как – утром… в общем, когда ты встала, ты имела в голове четкий план действий. Но воздух Берна сыграл со Штирлицем злую шутку.

В тот знаменательный, можно сказать – эпохальный – день тебе попался в интернете видеоролик с мужским танго, заснятый, очевидно, на телефон. Два парня в джинсах, майках и кроссовках исполняли танец прямо на вечерней улице – под знаменитое Tango de Roxanne, свист и улюлюканье зевак. Ты даже не сразу поняла, что это два парня. Танцевали они потрясающе. Но дело было даже не в умении и навыках. И ты пыталась понять – в чем? Ты всматривалась. Ведомый совсем по-женски отводил глаза от партнера, отворачивал голову. А ведущий смотрел на него, не отрываясь, вел нежно и надежно, позволял быть чуть-чуть капризным, легкомысленным, но при этом помогал партнеру раскрыться чувственно. И ты с изумлением открывала для себя, что это – реальные отношения. Без всякой игры, подлинные чувства… Эти парни тебя просто заворожили. Они были с другой планеты.

Ты отправила ссылку на ролик друзьям и замучила их требованием поделиться впечатлениями. Ты настаивала, что вот таким должен быть настоящий мужчина, настоящий парень.

– Каурова, – говорила ты в полном изумлении, – они тоньше нас, чувственнее… Я по сравнению с ними – кукла тряпичная! Я ничего не чувствую…

– Бэлла, – сказал тебе вконец замученный твоими приставаниями Сева, – проблема в том, что у каждого хорошего парня уже есть парень.

Ты вздохнула с сожалением и погрузилась в работу. Но в твоей голове звучало танго.

Ближе к вечеру из творческих метаний тебя выдернула заполошная трель дверного звонка. Ты с досадой оторвалась от работы, которая на сей раз складывалась на удивление удачно, как будто тебе повезло первым же неводом выудить из тины морской золотую рыбку, и тебе оставалось только загрузить ее своими пожеланиями. Ты выбралась из-за компьютера, недоумевая, кого могло принести.

– Кто? – спросила ты.

– По объявлению, – прозвучал низкий мужской голос.

Ты удивилась, потому что не сразу сообразила, о каком объявлении идет речь: ведь мужчинам с низкими голосами, впрочем, как и с высокими, ты ничего не объявляла. Хотя могла бы – у тебя давно имелась пара тезисов для декларации независимости. Ты посмотрела в дверной глазок и открыла дверь.

На лестничной площадке стоял русоволосый щуплый мальчишка с рюкзачком за плечами и наушниками на шее. Он улыбался.

– Эээ… вообще-то я ждала девочку, – сказала ты, безотчетно улыбаясь в ответ.

– Мои родители тоже ждали девочку, а родился я, – засмеялся мальчишка, глядя веселыми глазами куда-то поверх твоей головы. Ты вспомнила, что из твоей рыжей копны торчат карандаши, и тоже засмеялась. Ты в тот момент вообще выглядела экзотично: любимые клетчатые штаны-афгани поддерживались на нужном уровне красными подтяжками, застегнутыми крест-накрест. На синий топ был накатан принт собственного производства: твое детское фото на горшке. А в руке ты держала большую белую чашку с гусиками, в которой остывал недопитый чай – вечный и незаменимый спутник творческого процесса.