Татьяна Ставицкая - Невозможный

– Как там твой Спам?

– Мечтаю отправить его в «корзину», – отвечала ты.

– Какая же ты капризная! Вот у меня – веселый и ласковый. И что? Я не знаю, чего от него ждать. А твоего посади в уголок, как фикус в горшке, – сидит, спамит. Он у тебя безобидный. Идеальных не существует.

– Кто говорит об идеальном? Мне нужен подходящий! Я не хочу потратить свою жизнь на спам. И спать я с ним не могу. Я не вижу в нем мужчину, – пыталась объяснить ты.

– Тебя потянуло на «плохих парней»?

– Меня потянуло на живых и настоящих, – сказала ты и спросила: – Такие бывают?

Подруга пожала плечами.

– Ну, мой – настоящий. Но я не уверена, что он когда-нибудь на мне женится.

И еще, чтобы общение с человеком приносило радость, надо быть с ним на одной волне, думала ты. Например, если вы слушаете разную музыку, то пазл не сложится. Музыка была твоим надежным индикатором. Как-то раз тебе попалось изречение Бетховена: «музыка – это откровение более высокое, чем вся мудрость и вся философия». И ты сочла его не таким уж абсурдным, как могло показаться человеку, не увлеченному музыкой. Но иногда все же склонна была относить эту фразу к фигурам речи. Но в том, что касалось музыкальных предпочтений, вы с мужем оказалась на разных полюсах. Или даже на разных планетах.

Тебе его было даже не жаль. Ты просто ошиблась: он – чужой. Не твой. И ты его отпустила. К его маме и ко всем чертям. А потом, в веселой компании под бой курантов в новогоднюю ночь ты пожелала себе невозможной любви и страстей. Ты помнишь? Шутя пожелала. И почти забыла. Но осенью судьба опомнилась и взялась за дело. Хочешь страстей? Получи! И справляйся с ними, как можешь. Сама! Тебе скоро стукнет двадцать семь, а это уже серьезный возраст.

И тут оказалось, что в материальном отношении ты весьма уязвима. Ты раскидала по Сети объявления, нахватала куль заказов и погрузилась в работу. Ты превратила свое жилище в мини-завод по производству шедевров графического дизайна. И единственным китайцем на этом заводе была ты. К тому же, на тебя давил груз разочарования, и мироустройство теперь уже не представлялось правильным и логичным, а главное – целесообразным. Ты вообще перестала видеть цель. Как сказал твой папа-полковник, сбилась мушка. И еще он сказал, что твоя цель не отвечает на запросы и не опознается.

– Что поделываешь? – интересовалась подруга.

– Целыми днями сижу дома навстречу своей судьбе, – отвечала ты.

– Бэлка, ну хоть влюбись в кого-нибудь! Ну, пожалуйста!

– Нечем. Всё сдохло, – отвечала ты с твердым намерением похоронить, наконец, тему, и сама себе немножко не верила.

– Ну, может, обратишь внимание на моего брата, наконец? Он же извелся весь.

– Ты с ума сошла! Он же на пять лет меня моложе! – возмущалась ты нелепому предложению подруги.

Ты вела холостяцкий образ жизни и с садистской жестокостью убивала отпущенное тебе время. Ты превратилась в паузу. В стоп-кадр. Иногда тебе хотелось, чтобы пришел кто-нибудь умный и ласковый, одарил радостью взаимопонимания и душевного тепла и сделал каждую минуту твоего существования осмысленной.

Из этого болота тебя иногда вытаскивала подруга – твоя резвая и энергичная Каурова. Вручала тебе абонементы в салоны красоты, водила на выставки, в театры и на какие-то забавные частные вечеринки. В Москве всегда можно найти развлечения на любой вкус. Были бы деньги. А с ними, как раз, возникли серьезные перебои.

Если у тебя угоняют машину, ты становишься «безлошадным» жителем столицы и клиентом ее «дворцового» андеграунда – метрополитена. Однажды метро выдохнуло тебя в дождливый вечер, и теплый восходящий поток подземного перехода, насыщенный ароматами вечерней выпечки и дешевой кожгалантереи, вознес на загруженный транспортом проспект. Ноги сами занесли тебя в ближайшее кафе на чашечку эспрессо, и ты, сидя в углу на полосатом диванчике, разглядывала украдкой стайки студенток и компании менеджеров среднего звена, ведущих переговоры под суши. Тебе казалось, что тебя никто не видит, а ты видишь всех. Ты чувствовала себя, по выражению Кобо Абэ, «человеком-ящиком»: смотрела на окружающий мир через узкую прорезь тщательно сооруженного тобой футляра и никак не применяла мир к себе. Как будто жила с миром в разных, не пересекающихся плоскостях и никак не была с ним связана. И тогда, чтобы ты не очень заблуждалась на этот счет, мир постучал в твой «ящик» и жестко напомнил о себе.

Покинув любимое местечко, ты свернула в переулок, плавно переходящий в анфиладу темных дворов. Кривые тропы меж детских качелей и пожухших газонов вели к супермаркету, и тут ты впервые пожалела о том, что у тебя нет травматического оружия или газового баллончика, потому что услышала за спиной тяжелые торопливые шаги. Никогда в жизни тебе не приходилось чувствовать себя столь беззащитной в центре мегаполиса. Человек, ускоряя шаг, следовал за тобой, повторяя твой замысловатый маршрут, и расстояние между вами неумолимо сокращалось. В его намерениях не приходилось сомневаться, и липкий страх гнал тебя в более людное и освещенное место. Тебе хотелось закричать, но горло перехватило. Очевидно, разгадав твои намерения, человек прибавил шагу, и его грубый толчок с подсечкой настиг тебя буквально в нескольких метрах от спасительного света фонарей.