Марита Мовина-Майорова - Голова Медузы Горгоны

Грот, в котором наслаждались прохладой эти два совсем ещё юных создания, не отличался особыми архитектурными изысками. Здесь, в саду, было немало гротов и попомпезнее. Но влюблённые выбрали именно этот, достаточно удалённый от главных аллей парка каменный грот, вход в который украшали лишь две невысокие колонны из ракушечника, и у подножия которого образовалось небольшое озерцо с прозрачной, чуть зеленоватой водой, пополнявшееся из небольшого родничка в нём самом. В глубине грота, в самой его стене, была выдолблена каменная широкая скамья. На ней и сидел Ханэй, блаженно улыбаясь, а на его коленях полулежала красавица – юная Нэя.

«Как ты думаешь, позволит мне отец встречаться с тобой чаще? Мне всё труднее убегать от его стражей для встреч с тобой».

Нэя села и обняла Ханэя рукой с тонким запястьем, украшал которое нитевидный браслет из полудрагоценных камней. При этом она приблизила к юноше своё лицо так близко, что почти касалась его своими лёгкими волосами. Ханэй уловил еле ощутимый свежий аромат её кожи и её лёгкое дыхание на своих губах.

«Не дразни меня, Нэя, – чуть отстраняясь, произнёс он, и едва сдерживая дыхание. – Ты ведь знаешь, как тяжело мне даются наши постоянные разлуки, и как сложно мне удержаться в рамках дозволенного наедине с тобой».

Взгляд юноши затуманился.

«Позволит ли тебе отец встречаться чаще со мной?.. – его грудь едва заметно приподнялась от вздоха. – Не знаю, почему он не благоволит больше ко мне. Наши отцы давние друзья, не в одном сражении против страшилища, женоподобного Удриллы стояли спиной к спине, спасая друг друга. Я рос на глазах твоего отца… так же, как и ты – на глазах моего… Сколько раз они оба держали нас на коленях… что же теперь? … А что твой отец говорит?»

Нэя вспорхнула с колен Ханэя и присела рядом. Теперь пришла очередь задуматься ей. Она чуть опустила голову. Один из вплетённых в волосы голубых ирисов упал на каменный пол грота, но влюблённые даже не заметили этого.

«Отец говорит, что наши детские увлечения друг другом теперь ровным счётом ничего не значат, – очень тихо произнесла она. И ещё тише продолжила: – У него на примете другой кандидат мне в мужья… Отец не говорит, кто это… однако, по некоторым замечаниям – это знатный человек… и… далеко не юноша. Меня охватывает ужас от нехороших предчувствий, милый Ханэй, – её передёрнуло. – Но и воле отца я не смею противиться», – покорно завершила она.

«Но, Нэя! – вскричал юноша, привлекая девушку к своей груди и заглядывая в её чуть продолговатые глаза цвета спелых оливок, прикрытые сейчас длинными тёмными ресницами. – Но, Нэя! Любовь моя! И ты ещё спрашиваешь у меня, позволит ли отец тебе чаще встречаться со мной! Если дело обстоит именно так, как ты сейчас рассказала, то скоро он вообще не позволит нам встречаться! Но как же так! Он обещал нам свадьбу! Мы не сможем друг без друга! – юноша гордо вскинул голову, и глаза его блеснули решимостью, – я сам пойду и поговорю с ним, пусть держит слово!»

«Тише, прошу тебя, тише! – взмахнула ресницами девушка и приложила ладошку к его ещё по-юношески пухлым губам. – Вдруг кто услышит? И у грота могут быть уши».

Ханэй сильнее прижал её ладошку к губам и поцеловал, мгновенно успокаиваясь.

Они помолчали, потом Нэя продолжила:

«Боюсь, мой Ханэй, твой приход к отцу не поможет, а только всё усложнит, – её глаза влажно заблестели. – Давай отдадим Богам право решать за нас. За непослушание родителей, ты знаешь, их месть страшна».

Девушка положила головку на плечо любимого и посмотрела вдаль.

«Солнце садится, милый Ханэй. Я слишком задержалась сегодня».

Словно яркая бабочка, она снова вспорхнула со скамьи, прошелестев прозрачными одеждами.

«А теперь мне надо идти, милый. Как бы отец не догадался о наших тайных встречах. Доверимся Богам. Прощай пока, мой Ханэй. Жди весточки от меня о новой встрече».

Чуть склонившись, мимолётно коснулась губами его щеки и лёгкими, почти невесомыми шажками пробежав мимо озерца возле входа в грот, скрылась за колонной. Юноша успел лишь в молчаливом призыве «не уходи», протянуть вслед ей руки, и тут же снова в отчаянии опустил их на колени.