Берегиня Форест - Байона

Яркие фонари главных улиц и веселые компании разбавляли грусть одиночества, которую я пила десертной ложечкой как не слишком вкусный, но новый на вкус сиропчик.

Забрела в крохотный ресторанчик бог весть где. Через несколько секунд уже сидела за столиком. Принесли большую порцию мокко. Полумрак интерьера скрывал того, кто пел красивую песню. Страстный и нежный голос с небольшой хрипотцой ласкал слух.

«Островок настроения, – печально улыбнулась я. – Толкни дверь, и вот она – временно воссозданная атмосфера гармонии – разобьется о грязные запыленные кварталы».

Подвинув стул, прижалась спиной к прохладе стекла и отхлебнула терпкого счастья. Может быть, сегодня я приняла первое правильное решение?..

Мне отчаянно стало нужно улететь из этой жизни. Далеко! Испания – решила я. С некоторых пор меня влекло именно туда, я слушала испанскую музыку, разглядывала фотографии атлантического побережья. Хотелось затеряться в каком-либо не сильно людном месте. Хотелось перемен. Хотелось спокойствия.

Песня закончилась. Кофе тоже. Я нехотя вышла на улицу.

Две последующие недели прошли за ударным трудом на благо фирмы. С Владом старались не замечать друг друга, хотя напряжение чувствовалось буквально в воздухе, что не поленились отметить девчонки. Дашка больше молчала, а Ольга громогласно осуждала меня за глупые действия. Я лишь пожимала плечами, мысленно находясь слишком далеко, чтоб реагировать на события, слова и людей.

– Если будет трудно – возвращайтесь! – сказал шеф на прощанье.

Я поблагодарила его, но знала – не вернусь.

Что ж? Безработная, бездомная, ничья, я купила билет в Испанию, открыла визу, оставила скромный скарб на хранение у Дашки и теперь ехала в аэропорт.

Ни разу не чувствовала себя более свободной! Лихорадочный блеск глаз и приподнятое настроение подтверждали процесс вкушения иной реальности.

Я слишком много рассуждала. Слишком долго умничала. Теперь появился шанс много жить и долго проверять. Жизнь ведь – просто путь. Или нет?

– Вот! – поворачивая телефон ко мне экраном, сказал попутчик – тридцатипятилетний чилиец в темном свитере и бежевых широких шортах. – Я возрождаю древние традиции.

– Варган, – склонилась я над изображением. – Вы исполняете этническую музыку?

– Не совсем музыку. Таким образом я общаюсь с миром.

И Марсело принялся рассказывать, что на заре религии, когда еще законы магии не объяснялись божественным происхождением, шаманы древности использовали варган, или, как говорил он, «trompe», для вхождения в транс и общения с духами.

Чилиец смешно размахивал пальцами у своих губ, пытаясь воспроизвести звучание голосом. Он уверял, что именно такие мотивы хранило его родное племя Mapuche.

Мне нравилась его непосредственность и манера объясняться.

Прямых рейсов в Испанию из моего города не было. Пришлось лететь с пересадкой в Москве. А Марсело возвращался с тура по славянским странам.

– На вашем севере и сейчас живут несколько шаманов, – сказал Марсело.

Я кивнула. Почему бы и нет?

– В следующем году собираюсь к одному из них. В Магаданскую область. Чтоб пожить в лесу, в землянке. Рыбачить и охотиться в тайге. И долго практиковаться. Много практик, много эзотерики.

– Тонкий мир интересует?

– Много миров. Много духов и сущностей.

– Зачем тебе? – любопытствовала я.

– Расти. Познавать тайны. Научиться надолго уходить из настоящего. Оттуда можно приносить сюда материальные предметы, растения, знания. Туда можно уходить на месяцы, оставляя свою физическую оболочку, скажем, спать в закрытом помещении.

– Астральные путешествия?

– Нет ничего волнительней!

– И опасней.

– Мне себя не жаль, – сказал Марсело. – Там, за пределом, я испытываю такое, чего здесь никогда не мог себе представить.

Я внимательно посмотрела на него. Сведенные брови, напряженный взгляд, расширенные зрачки. Да. Пожалуй, он говорил серьезно.

– Ты читала Кастанеду? – спросил он, убирая телефон в карман.

– Не так опасен Кастанеда, как тот, кто его прочитал, – пошутила я.

Марсело не сразу понял. А потом странно рассмеялся.

– Реальный мир тебя, получается, не устраивает? – вслух подумала я.

– Что ты подразумеваешь под реальным миром? Это? – он махнул полукругом. – Ты же его почти не замечаешь. Двигаешься по своему ограниченному тоннелю и видишь малую часть. Кстати, он далеко не единственная наша реальность. И, должен признаться, не одна из самых совершенных. Но я вовсе не стремлюсь избавиться от нее полностью. – Тут Марсело слегка побледнел. – Подобные вещи удаются единицам. Зато я переосмыслил свое нахождение в ней.