Таша Строганова - Далеко

Именно она и свела его с местными байкерами, где Нуриева чуть не покалечили. И где Эмиль встретил своего рыцаря на железном коне – Марка Бессонова. За одно это, наверное, Лебош можно было многое простить.

Многое, но не всё.

Вздохнув, Эмиль повертел телефон. Он видел, что Эмили прочитала его сообщение, но продолжала хранить молчание. Решила, что Нуриев перебесится, как бывало и раньше, и простит. Но Эмиль всё-таки был настроен на другое развитие событий. Марк, хоть его сухой тон и задел, всё же прав. Решать только ему, Эмилю.

Телефон зазвонил прямо в руках так резко, что Нуриев вздрогнул. На дисплее высветилось имя Лебош. Закатив глаза, парень ответил:

– Ну привет.

– Месье Нуриев? – незнакомый мужской голос поставил Эмиля в ступор. Он не был похож на какого-нибудь наркомана или клубного мальчика. И отчего-то Эмиль тут же выпрямил спину.

– Слушаю.

– Вам знакома мадмуазель Эмили Лебош? – сухо уточнил мужчина. – Я звоню из полицейского участка.

– Сколько? – Эмиль подавил раздражение. Опять эта дура угодила за решётку. Он заплатит залог в последний раз и…

– Что? – удивился полицейский. – Вы меня не поняли. Моё имя – детектив Фольер. Дело в том, что мадмуазель Лебош погибла в автомобильной аварии, и я звоню, чтобы…

Дальше Эмиль уже не слышал. Он просто сидел в состоянии глубочайшего шока и пытался перевалить услышанные новости.

Эмили больше нет?

Ночной Париж был очень красив.

Но глядя на него в окно такси, Эмиль не испытывал привычного удовольствия. Все его мысли вертелись лишь вокруг одного.

Эмили больше нет.

Нуриев прислушивался к себе, пытаясь вычленить свою истинную реакцию на гибель девушки. Конечно, его отношение к ней кардинально перевернулось за последние часы. Но всё же он долгое время считал её самым близким другом.

Да, она не была идеальной подругой. Из-за неё Эмиль не раз попадал в неприятности. Из-за неё он не раз ссорился с Марком, особенно в последнее время. Но сейчас почему-то вспоминались только её весёлые, с хитринкой глаза и широкая улыбка. Эм была очень красивой. Поль, наверное, пойдёт в неё. Он уже безумно симпатичный малыш.

Поль.

Господи, Поль.

За прошедшие с момента звонка сорок минут, Эмиль ни разу не вспомнил о крестнике. Он был слишком оглушён смертью Лебош. Но сейчас на него бетонной плитой свалилось осознание. Сын Эмили остался сиротой.

О том, кто его настоящий отец, Эм никогда не рассказывала даже Эмилю. Тот знал лишь, что была какая-то тёмная приятная история, которую девушка не хотела вспоминать. Нуриев подозревал, что ею кто-то воспользовался. Но хотелось верить, что всё же тот секс не был совсем случайным. Поль не заслуживал всего этого.

Родителей Эмили давно не стало. Им тогда едва исполнилось по восемнадцать. Наверное, во многом именно это подкосило Лебош. Она хоть и не показывала этого своим поведением, но любила предков.

И сейчас получалось, что совсем один. Маленький трёхлетний малыш.

Эмиль не выдержал и заплакал. Он запрокинул голову на спинку сиденья, чтобы слёзы хотя бы не текли ручьём. Даже не гибель Эмили добила его. Хотя подругу несомненно было жаль. А судьба маленького мальчика. Что теперь с ним будет? Приют?

Во Франции-то и приютов как таковых нет. Так только, казённые учреждения, где детей держат некоторое время, чтобы потом отдать в семью. Отчего-то представить, что Поля будут растить какие-то незнакомые люди, оказалось чертовски неприятно.

Но задуматься глубже Эмиль не успел, такси остановилось у участка.

***

Детектив Фольер оказался грузным мужчиной средних лет с уставшим лицом.

Видно было, что он явно не первый час на ногах, но всё равно старался проявить сочувствие Эмилю. Заполнение бумаг заняло, наверное, не меньше часа. Голова у Нуриева буквально трещала, и в сознании он оставался лишь благодаря чашке паршивого кофе, который принёс помощник Фольера.

– Я закончил, – наконец сообщил Эмиль, отодвигая ручку. Он посмотрел на полицейского, сидящего от него через стол, помялся и наконец спросил то, что беспокоило его больше всего. – Месье Фольер, подскажите, что будет теперь с Полем?

– С Полем? – мужчина нахмурился, словно пытаясь вспомнить, кто это такой. Немудрено, за сегодня это, наверняка, был его не первый выезд на труп. – Думаю, его передадут социальным службам, а затем распределят в приют. Стандартная процедура.

От последней ремарки Эмиль поёжился.

– Могу я его увидеть? – осторожно спросил он. Отчего-то атмосфера этого кабинета слишком тяготила.