Татьяна Михаль - Отец-одиночка до встречи с тобой

Большой как медведь, с громадными кулаками, широченными могучими плечами, бритой головой и взглядом, словно пулемётный прицел, он вызывал у людей, впервые его увидевших неоднозначное впечатление, а точнее сказать, заикание, а порой и глубокий обморок. Люди, увидевшие Никиту первый раз готовы рассказать даже самую страшную тайну, сознаться во всех грехах и отдать все свои кровные. Никита всегда расстраивался, когда у людей возникала такая реакция на него, но в данном случае, мне как раз понадобится его помощь.

– Привет, Петрович. Если честно, то нет, – признался я. – Возникли кое-какие обстоятельства, которые я не могу проигнорировать и бросить на самотёк. И я хотел бы попросить твоей помощи.

– Что случилось, дружище? – забеспокоился мой боевой товарищ.

И я рассказал Никите всё с самого начала. Рассказ мой был сухой, безэмоциональный, состоящий из одних фактов и моих наблюдений.

Когда я закончил, то Никита сразу же сказал:

– Богдан, первое – прими мои поздравления, что ты стал отцом. Второе, прими соболезнования, что твоя дочь потеряла мать.

– Спасибо, Никит, – поблагодарил его.

– Наследство – это конечно здорово, но зная тебя, уверен, что ты с удовольствием от него бы отказался, верно? – подвёл итог Никита.

– Всё верно, друг, – согласился с ним. – Но это не моё наследство, а Алины. Тем более девочка особенная. Всё, что принадлежало семье Романовых, принадлежит Алине и никому больше.

– Вряд ли с тобой согласятся её родственнички, – усмехнулся в трубку Никита. – Что ты решил делать?

– На сегодня я отпустил всех по домам. Под присмотром нотариуса, абсолютно все покинули дом, кроме одной женщины, которая присматривает за ребёнком. Эти твари накачивали малышку снотворным, чтобы она не мешала им… – произнёс я последнюю фразу со злостью. – Алина до сих пор спит. Я позвонил Степану и ввёл его в курс дела, он отправил сюда врача. Хочу, чтобы малышку осмотрели. Надеюсь, они не навредили ей.

– Какие же люди твари. На войне мы хотя бы готовы к тому, что можем получить пулю в голову или нож в спину, но здесь, среди гражданских… Мерзота… – прошипел Никита и поинтересовался: – А что с тёткой-пьяницей?

– Отправилась в гостиницу. Но завтра они все вернутся, Никит. Пока я не вступил в права наследования, я не могу уволить этих шакалов и не могу запретить родственникам приезжать сюда.

Раздался низкий и зловещий смех моего друга.

– Решил устроить им «тёплый приём»?

– Почему бы и нет, поможешь?

– С удовольствием. Но предлагаю позвать ещё Лютика и Трофима.

– Хм… Никит, мне кажется, ты пострашнее выглядишь, чем спецназовцы.

– Это да. Но Богдан, раз тебе скоро объявят войну, ты должен быть к ней готов. Парни проверят дом и «удобрят» его своими игрушками.

– Хорошо, – оскалился я. – Я позвоню парням. Надеюсь, твоя супруга меня не возненавидит, что я вырываю тебя на очередное дело?

– Да она тебя расцелует! Раз ты не едешь в командировку, то и я не поеду. Ты же знаешь, что я не могу работать с другими.

– Никит, а я ведь могу больше и не вернуться в эту область. Возможно, мне придётся стать мирным жителем и делать репортажи про… даже не знаю пока, про что.

– Хах! Как придумаешь, про что будешь снимать репортажи, дай мне знать. Моя камера любит только тебя, Богдан!

– Договорились, – улыбнулся. – Сейчас отправлю тебе сообщением адрес и маршрут. И, спасибо, Никита.

– Не говори ерунды, Богдан, – произнёс мой друг. – Скоро буду.

Ну что ж, теперь моя жизнь меняется. Вернее, уже изменилась. Я должен быть рядом с Алиной и следить, чтобы никто не навредил ей и не обидел.

До сих пор злюсь, и буду ещё очень долго злиться, пока не поставлю на место всех тех, кто вредил и хотел навредить ребёнку.

А ещё мне нужна хорошая няня и учитель, который поможет малышке развиваться и познавать этот мир. А может быть, учитель нужен и мне – я же ничего не понимаю в детях. Даже не знаю, с какого бока к ним подойти. Проснётся Алиночка и как она отреагирует на меня? Испугается? Скорее всего. Заплачет? Не исключено. Ох…

Но я прекрасно понимаю и осознаю, что ребёнок – это не хобби, которым можно заняться или перестать заниматься по своему желанию. Теперь девочка будет всегда в моей жизни.

Каролина

Сегодняшний день был просто ужасным.

А виной всему стала чета Роговых. Евгений Георгиевич, его супруга Маргарита Игоревна и ангельская малышка Лилечка.

Более настырной и параноидальной семейной пары мне видеть ещё не доводилось. Это была настоящая чудовищная семейка. Красивые снаружи, на первый взгляд адекватные и очень милые, они уже третий день подряд, оккупировали наш центр. Они регулярно звонили мне на мобильный среди ночи и ранним утром, задавая бесконечные вопросы и отчитываясь о том, как повела себя в тот или иной момент их горячо любимая трёхлетняя Лилечка. Чета Роговых действительно любили свою особенную девочку, но их любовь была чрезмерной и удушающей. А желание контролировать каждый шаг ребёнка доходило до абсурда.