Татьяна Михаль - Отец-одиночка до встречи с тобой

– Ничего, всё нормально, – криво улыбнулась ей.

Конечно, я не помнила никакой банкет. В то время я потеряла мужа и почти месяц находилась в добровольном заточении в нашей с ним квартире.

– А вечеринка по какому поводу? – проявила я любопытство.

Оля пожала плечами.

– А я даже не знаю. Пригласила она некоторых девчонок с центра и всё, а по какому поводу, я честно, не интересовалась.

Я вздохнула и кивнула.

– Ладно, иди. Всё равно завтра суббота и у тебя выходной. Повеселись хорошенько.

– Спасибо вам огромное! А в понедельник я всё-всё доделаю и ещё больше переделаю работы, – вдохновенно воскликнула Оля.

Я ощутила едва зарождающийся намёк на подлинную улыбку, первую за долгое-долгое время, расколовшая моё лицо, как трещина на зимнем льду и сказала Ольге:

– Ловлю тебя на слове.

Девушка глупо хихикнула, кивнула и, подхватив свою сумочку и курточку, упорхнула из кабинета.

Когда дверь за ней закрылась, я оглядела кабинет и вздохнула.

Что-то мне самой уже стало тесно и душно находиться в этом помещении и в квартире тоже. Хочется раздвинуть руками эти стены и вздохнуть полной грудью. Хочется освободиться от груза прошлого, особенно от тяжкого груза воспоминаний и душевной боли. Как хорошо было бы, если люди могли бы отключать свои эмоции и чувства. Прошло время, боль бы утихла, и можно было бы включить себя и снова зажить полной и яркой жизнью…

Я встала с кресла и подошла к окну. Увидела как Оля, моя помощница и две другие девушки из нашего центра, смеясь и весело переговариваясь, сели в такси.

Чёрт возьми… А я всего лишь старше этих девчонок на три года! Но чувствую себя так, словно ко мне пришла глубокая старость.

Подошла к своей сумочке и вынула телефон. Повертела гаджет в руках, особо ни о чём, не размышляя, а просто прислушиваясь к своим чувствам и решилась.

Набрала номер подруги.

– Привет, – раздался весёлый голос Любаши.

– Привет, Люб. Слушай… – я почесала лоб. – Я сегодня в обеденный перерыв скупила все новинки косметической индустрии и присмотрела в витринах кое-какую одежду…

– О-о-о… – протянула Любаша. – Это что-то новенькое. Неужели начался прогресс, а не продолжился регресс?

Вздохнула в трубку, а потом горько рассмеялась.

– Неужели всё настолько плохо было со стороны? – спросила у подруги.

– Не то слово, Каролин, – серьёзно сказала Люба. – Но я рада, что ты начала выбираться из своей скорлупы. Так, ладно. Ты позвонила не для того, чтобы я напоминала тебе о прошлом. Лучше скажи, что ты задумала? Решила выбраться в народ? Или выйти на охоту в поисках самца.

Теперь я рассмеялась весело и сказала:

– Ну уж о самцах я пока думать не хочу и желания никакого нет смотреть на других мужчин. А вот развеяться, посмотреть на других людей… Просто… Знаешь, Люб, просто хочу почувствовать себя живой…

– Это ты правильно решила, подруга, – одобрила Люба. – Я готова хоть сегодня выгулять тебя.

– Сегодня не горю желанием, если честно. И завтра хочу в салон красоты сходить и пару платьев новых купить, а вечером можешь начинать мой выгул.

Теперь рассмеялась Люба – громко и заливисто, от души. Отсмеявшись, она сказала:

– Ну наконец-то! Слава богу, ты ожила! Узнаю свою подружку! А то ты как овощ ходила. И то, овощи поживее тебя выглядели.

Немного грустно снова улыбнулась и произнесла:

– Спасибо, что не дала мне скатиться на дно моей депрессии.

– Не за что, конечно. Но моей тут заслуги нет, Каролина. Это твои солнечные дети тебе помогли.

Я кивнула.

– Тогда до завтра?

– До завтра, подружка, – хихикнула Люба. – Ох, отведу тебя в такое место, закачаешься!

Невольно вздрогнула. Зная вкус своей подруги – это явно будет что-то экстравагантное и мега популярное. Но что делать? Сама ведь напросилась. Да и хватит мне хандрить. Пора начинать жить. А моего мужа Глеба и неродившегося ангелочка хранить в самой светлой части своей души.

Богдан

– Ребёнка «хорошо» накачали препаратами, – мрачно сказал Степан после долгого осмотра Алины. – Её организм ослаблен и подавлен из-за седативных препаратов. Нужно отвезти её в больницу и сдать все анализы. Ты понял, Богдан?

– Понял, – ответил другу. – Завтра с самого утра я буду у тебя.

– Хорошо, – кивнул Степан. – Ну и сволочи же те, кто издевался над малышкой!

Степан сам был отцом и ненавидел всех тех, кто хоть как-то обижал детей.

Я взглянул на малышку, которая посмотрела на меня своими чистыми голубыми и чуть раскосыми глазками, что-то гукая себе под нос, она тихо захныкала.