Татьяна Михаль - Отец-одиночка до встречи с тобой

– Я с ними разберусь, Стёп, – сказал я твёрдым голосом и погладил светловолосую голову девочки.

Её ротик скривился, щёчки надулись и из детских глаз потекли крупные слёзы. Малышка заплакала.

– И кто у нас тут расплакался? – улыбнулся малышке Степан и сказал мне: – если понадобится помощь, только позови.

– Возможно, и понадобится, – ответил ему. – Завтра после обследования малышки, сделай заключение, которое могло бы поразить в сердце самого чёрствого и бездушного судью.

– О-о-о… – протянул Степан и улыбнулся зловеще. – Я, конечно, очень надеюсь, что с девочкой всё в порядке и эти твари не успели ей навредить, но заключение в любом случае сделаю, что надо. Урыдаются все.

– Только без особого энтузиазма, Стёп. Мне нужно лишь доказать, что родственники Алины – конченные твари.

– Всё сделаю по высшему классу.

– А сейчас покорми дочку, искупай её и почитай сказку, – дал наставления Степан.

Я мысленно представил как я её кормлю, купаю и читаю… До чтения моё воображение не дошло, так как я вдруг испытал жуткий страх.

– Стёп, а можешь помочь? Я даже представить не могу как и чем кормить ребёнка… Про купание вообще молчу… – сбивчиво произнёс я.

– Хех! Богдана испугала крошечная малышка? – он хлопнул меня по плечу. – Извини друг, но не могу. Сейчас Никита Богатырь к тебе приедет на выручку, вот он тебе и поможет. Кстати, давай-ка я позвоню ему, пусть купит детского питания. А то мало ли, чем напичкана в этом доме еда…

Я кивнул и посмотрел на плачущую Алину.

– Стёп, подскажи, как её успокоить? – попросил друга чуть ли ни умоляюще.

Друг тем временем отправил голосовое сообщение Никите.

– Как-как? – улыбнулся Степан. – Возьми малышку на ручки и поговори с ней. Скажи что-то доброе и ласковое.

Я со священным ужасом посмотрел на свои огромные ручищи и на это крошечное создание.

– Да не бойся! – улыбнулся друг. – Не раздавишь.

Девочка тем временем продолжала плакать и истерика набирала обороты.

Я вздохнул и мысленно перекрестился. Положил правую ладонь под головку ребёнка, а левую под ножки и…

– Ох, мать моя женщина! – выдернул я резко левую руку. – Да она вся мокрая!

– И что ты паникуешь? – пожал плечами Степан. – Описался ребёнок, бывает.

– Наверное, она увидела меня и испугалась… – произнёс я весьма мрачно, осторожно убирая правую руку из-под головки Алины. Я осматриваю комнату и мысленно ругаю себя. Прежде, чем выгонять всю прислугу, нужно было бы для начала узнать, где хранятся детские вещи и еда для девочки. Хотя насчёт еды вряд ли бы они что-то путное мне предложили.

Открыл шкаф и в глазах зарябило от ярких цветов. Порылся и достал с полок просторные и лёгкие штанишки желтого цвета и футболочку.

Памперсы нашлись в комоде. Там же лежали какие-то баночки с присыпками, кремами, лосьоны и другая косметика для детей.

У меня волосы от всего этого начали вставать дыбом.

Степан переложил малышку на сухую часть кроватки. Алина поднялась на ножки, ухватилась за перила своей кроватки и заплакала громче прежнего.

Я готов был, разревется вместе с ней. Мне было страшно, что я сделаю что-то не так или причиню ей боль.

– Твою мать, Стёпа! Ну помоги же мне! – рявкнул я на друга.

Тот нехотя помог переодеть мне малышку в сухую и чистую одежду.

Алине видимо надоело плакать, она просто села в своей кроватке и с испугом смотрела то на меня, то на Стёпу.

Я сел на корточки напротив её личика и улыбнулся.

– Привет, – говорю малышке, натянуто улыбаясь.

Она смешно морщит подбородок. Я для неё – незнакомец. Она привыкла, что её мама всегда рядом, а её больше нет. Алине должно быть так страшно.

– Маленькая, не бойся меня. Я твой папа. Иди ко мне на ручки. Я тебя не обижу, – говорю я ровным и чуть убаюкивающим голосом, – и осторожно беру её на руки.

Малышка начинает снова плакать.

– Ты наверняка голодная. Сейчас приедет дядя Никита и привезёт вкусной еды для Алины-Малины… Смотри как твоё имя вкусно звучит, Алина-Малина.

Малышка перестаёт плакать и смотрит на меня настороженно, но и любопытно. Пока она не уверена, друг ли я ей, или враг.

Подходит Степан и протягивает мне игрушку. Я показываю игрушку малышке, но ей неинтересно. Алину интересует звук моего голоса. Она смотрит на меня уже с явным, открыв ротик. В детских глазках больше нет страха.

Степан не стал дожидаться наших общих друзей, так как его ждала дома семья. Он пожелал мне терпения и удачи.