Сергей Огольцов - Хулиганский Роман (в одном, охренеть каком длинном письме про совсем краткую жизнь), или …а так и текём тут себе, да…

Но две продавщицы в отделе «Бакалея» трудились весь день как пчёлки. Иногда к ним даже выстраивалась очередь, особенно по дням, когда в отдел завозили масло, и ножом устрашающих размеров они шматовали его громадный жёлтый куб водружённый на прилавок рядом с весами, чтобы завернуть в рыхло-синюю бумагу твои двести грамм.

А когда в «Бакалею» заходил рабочий Завода КПВРЗ, его обслуживали вне очереди, потому что копейки зажатые у него в кулаке уже неоднократно пересчитывались—точняк на бутылку, без сдачи, хоть штангельциркулем проверь. К тому же, ему надо быстрее вернуться на рабочее место, даже замазутченную спецовку не переодел, потому что ж товарищи ждут.

Выбор водок в отделе был довольно обширным, всевозможных оттенков и наименований—«Зубровка», «Ерофеич», «Ещё по одной…» и так далее—но люди покупали только «Московскую» с бело-зелёной этикеткой.

Заключительный отдел, «Рыба-Овощи», бережно хранил запах сухой земли от проданной в прошлом году картошки и совместную дрёму початой бочки солёных огурцов и запылённых пустых полок, а потому вообще не открывался.

А за Нежинским магазином шла улица Слесарная, и улица Колёсная и, в неисследованных ещё глубинах Посёлка, другие улицы, переулки, и тупики…

~ ~ ~

В первое же воскресенье после нашего приезда Тётя Люда вывела меня с сестрой-братом по улице Кузнечной на Профессийную, единственную заасфальтированную улицу Посёлка. По ней мы двинулись в направлении Базара и через пять минут приблизились к цели – Клубу КПВРЗ с киносеансом для детей в три часа дня.

Клуб Завода представлял собой импозантное здание из двух этажей, но высотой в четыре. Кирпичную кладку его стен и окон отличало множество выступов, арок, столбиков типа кружев из старо-копчёного кирпича. Бетонная стена Завода не упустила заграбастать и заднюю сторону Клуба. На небольшой площади перед его входом стояла Главная Проходная Завода, в таком же изощрённо дореволюционном стиле кладки, напротив модернистского сооружения нормальной двухэтажной высоты – стеклянистого куба Заводской Столовой рядом с бюстом революционера-конотопчанина Степана Радченко на чахлом газоне.

Мы вошли в высокий вестибюль Клуба КПВРЗ полный разновозрастной, но одинаково крикливой детворы в очереди к небольшому окошку в обитой жестью двери билетной кассы. Какой-то пацан, по виду второклассник, завёлся канючить 10 копеек на билет у Тёти Люды, но она гаркнула разок и он заткнулся. Её заметно наслаждала царящая вокруг атмосфера и возможность окунуться в этот галдёж малолеток перед дневным сеансом.

Так я узнал маршрут в Клуб, где, среди прочего всего, находилась библиотека Завода в двух просторных залах. Столы в первом ломились под широкими и толстыми слоями подшивок центральных газет и городской Радянський Прапор более скромных габаритов. Сквозь стекло дверей в высоких шкафах выглядывали знакомые ряды никем не читанных работ Ленина-Маркса-Энгельса и прочие многотомники такой же популярности. Следующий зал заполняли привольно расставленные полки с книгами для нормального чтения. Излишне долго объяснять, что я мгновенно записался, потому что пара полок с затрёпанными сказами в пионерской комнате школы фальсифицировали суть и назначение библиотек.

Первого мая наша школа вышла на общегородскую праздничную демонстрацию. Колонна школы оживлялась красочностью парадной формы юных пионеров (верх – белые рубашки, красные косынки галстуков, низ – чем темнее, тем лучше) и бесформенными прикидами учащихся старших классов, что декорировали шагающе-орущую толпу более весомыми украшениями из голов Членов Политбюро Центрального Комитета Коммунистической Партии Советского Союза насаженных на оструганные палки в красной краске под чёрно-белыми портретами руководящих лиц, по одному на группу из трёх-четырёх Членоносцев, сменяющих друг друга, пока не смоются, свалив почётный долг на самого тупого.

Под предводительством группы педагогов сплотившихся, словно личная охрана, вокруг Директора, мы прошагали по выбоинам в булыжном покрытии улицы Богдана Хмельницкого до Базара, где Профессийная делилась своим асфальтом со спуском в туннель Путепровода. Бетонированный подъём в конце туннеля вливался в Проспект Мира тянувшийся к далёкому мосту в высокой насыпи железнодорожного полотна, чтобы пройти под ним, миновать жилмассив пятиэтажек, Зеленчак, и достичь центра города – Площадь Мира. Касательно затронув Площадь Мира, Проспект Мира отделял её от здания Горсовета, укрывшегося сквером из густых Каштанов, напротив гранитного кольца фонтана посреди отделённой Площади, который никогда не работал, чтобы не закрывать вид на замыкающее Площадь здание Кинотеатра Мир, чьи фасадные ступени тоже, кстати, из гранита, но он работал без выходных.