Юлия Устинова - Amore mio, Юля Котова

Бредин повторил мой маневр и подпер собой противоположную стенку.

– В седьмом классе Демидова доставала всех тем, что просила заполнить ее глупую анкету. Помнишь?

Я перевела взгляд в верхний угол кабины.

В седьмом? Да я с трудом помню, что было в одиннадцатом. Ну… за исключением выпускного.

– Допустим, – ответила, с трудом припоминая что-то подобное. – Не знала, что ты фанат всей этой девчачьей фигни.

– Нет. Но эта тетрадь всё ещё у меня. Мы с пацанами стащили ее у Машки, надеялись узнать что-то интересное, но это было полное разочарование. Никакого компромата. Сто скучных банальных вопросов. Твой любимый цвет, любимая группа…

– Надо же, какой ты стал сентиментальный, – я перебила его, опасаясь, что он начнет перечислять всю сотню. – До сих пор хранишь тетрадь Демидовой, еще и цитируешь.

Лифт остановился, двери открылись, и я вышла вслед за Брединым.

– Демидова тут ни при чем, – заявил парень. Заслоняя собой дверь, он встал у меня на пути. – Я случайно ее обнаружил, когда мы ремонт летом делали и выкидывали всякий хлам.

– Как интересно, – проговорила я со скучающим видом. И скрестила руки на груди в ожидании того, когда он свалит с дороги.

– Я тоже так подумал. Это… как получить привет из прошлого, – Бредин пропустил мимо ушей мой тонкий намёк.

– Прости, у меня нет времени участвовать в этой ностальгической акции, – я добавила убедительности, растянув губы в саркастической ухмылке.

– Ты разбиваешь мне сердце, Юля, – парень намеренно глубоко вздохнул, качая головой.

Зная, что этот бессмысленный разговор мог тянуться бесконечно долго, я молча обошла Бредина и остановилась возле своей двери, шаря в кармане джинсовой куртки в поисках ключей.

– Розы, все оттенки розового и я, – четко произнес парень за моей спиной.

– Чего? – я обернулась, услышав странный, но смутно знакомый набор слов.

– Это то, что ты не любишь больше всего. – Бредин стоял лицом ко мне, раскручивая на пальце брелок с ключами. – Но хотелось бы надеяться, что за пять лет хоть что-то из той анкеты могло измениться. Клёвые ботинки, кстати, – и указал ключами на мои жёлтые штиблеты. – Как и тот фартук, что был на тебе.

Вот оно что. Ясно. Ярко-желтый и Джаред Лето. Это по-прежнему мой любимый цвет и любимый музыкант. Значит он действительно читал Машкину тетрадь. Что ж… за пять лет я не намного изменила своим пристрастиям. Просто поразительное постоянство!

– Ладно. И что с того? – торопливо спросила его.

Бредин пожал плечами и беззастенчиво улыбнулся.

– Всего лишь то, что я точно знаю, какие именно цветы ты не любишь.

– Какая ценная информация. Иди ещё полистай ту тетрадку. Уверена, ты в шаге от того, чтобы постичь смысл бытия.

– Когда ты перестанешь это делать? – спросил парень слишком безобидным тоном. И это было, как минимум, странно. Чтобы Бредин и вдруг скис посреди нашей баталии? Возможно, он приболел?

– Делать что?

– Вести себя, будто мы до сих пор в седьмом классе, – пояснил Бредин.

– Ничего подобного! – возмутилась я. – Это ты… ты же просто… – и замотала головой, подбирая подходящее слово.

– Придурок? – подсказал парень.

– Вообще-то, я хотела сказать «невыносимый», – усмехнулась, услышав предложенный им вариант, – но, пожалуй, ты выразился более точно.

– Согласен, бывает я немного перегибаю палку, но… я исправлюсь, честно, – заявил Бредин так запросто, словно парня совсем не волновало, что я почти назвала его придурком. Уже раз в тысячный.

– Так я тебе и поверила!

– Я не шучу, Юля. Поедешь со мной завтра в аэропорт? – неожиданно предложил он.

– Чего?! – протянула я, с опаской поглядывая на соседа и склоняясь к мысли, что он не просто приболел, а прямо сейчас демонстрировал необратимые последствия чего-то более серьезного.

– Ты же на такси поедешь? – так же невозмутимо поинтересовался Бредин. – Какой смысл ехать порознь?

– Что за ересь ты несёшь?! Это твой очередной прикол, Бредин? В каком месте смеяться?! – я растерянно смотрела на него, пытаясь понять, откуда мне следовало ждать подвоха.

– Ну и кто ещё из нас невыносимый?

Едва склонив голову, парень сверлил меня укоризненным взглядом.

– Ах, так это я, да?! – задыхаясь от негодования, завопила на весь подъезд.

– Тогда поехали? – голос Бредина звучал спокойно и ровно, но во взгляде был явный вызов. Он сделал несколько шагов в моем направлении и остановился. Несколько мгновений разглядывал меня так, будто впервые увидел, а затем произнёс: – Ну же, Юль, мы уже давно не в школе. Давай оставим все эти детские игры! Нужно… как-то попробовать наладить общение, нам с тобой целый месяц придется провести среди незнакомцев… Или ты боишься меня?