Катарина Бовино - Омега в собственность

– Самолеты – самый безопасный транспорт, – поведал Клод Стюарту.

– Зато если самолет упадет – мы точно умрем, – пробормотал Стю.

– Он не упадет.

– Даже ты не можешь знать.

– Даже я? – заинтересовался Клод такой постановкой вопроса.

– Вообще, никто не может знать!

Наконец, посадка была окончена. К ним вышел стюарт и рассказал о правилах поведения на борту самолета. Клод подумал, что если они вдруг действительно начнут падать, ему все придется делать за Стю – тот едва ли сейчас мог понять хоть одну инструкцию. Хотя в целом он все-таки не собирался падать. Оставалось надеяться, что планы Клода совпадают с планами самолета.

– Ну-ну, – тихо сказал Клод, накрывая своей рукой ладонь Стюарта. – Потерпи чуть-чуть. Сейчас взлетим и можно будет расслабиться до посадки. Ты же знаешь, что сам полет не опасен?

Стю в ответ только положил свою вторую руку поверх ладони Клода и вцепился в него ногтями.

– Ох, милый… – оценил уровень паники Клод.

Как только они взлетели и загорелась табличка, что можно отстегнуть ремни, Клод так и поступил сначала со своим, а потом с ремнем Стюарта.

– Ты что делаешь?

– Ничего, – заверил его Клод, а потом притянул к себе и обнял за плечи. – Вот. Так лучше?

– Мы не должны так себя вести, – заметил Стюарт. – Мы же не… Ну, знаешь…

– Что я должен знать? – улыбнулся Клод. – Для всех мы супруги. И ничего такого ненормального не делаем.

– Я себя чувствую так, будто мы всех обманываем.

– Да будто нам не должно быть плевать… Так тебе лучше?

Стюарт пожал плечами. Может быть, он и не успокоился полностью, но Клод буквально чувствовал, что мелкая дрожь омегу уже не бьет.

– Лучше, но не хорошо, – выдохнул Стю. – Я сдохну раньше, чем мы долетим. И я не верю, что все эти ужасные часы, что мы висим в воздухе, безопасны.

– Почему ты не сказал, что боишься летать?

– А если бы сказал, то ты бы сделал что? – спросил Стю, утыкаясь носом в его плечо. – Ползком бы добирался до партнеров и сделки?

Клод фыркнул. Ему нравился местами грубоватый юмор Стюарта.

– Вряд ли, – признался он. – Но что-нибудь попытался бы придумать. А сейчас я, вообще, без идей. Тебе что-то помогает?

– Вино, – протянул Стю.

– Что?

– Алкоголь. Я могу пить?

Стюарт вынул нос из плеча Клода и посмотрел на него с некоторой надеждой. Клод прикинул плюсы и минусы. Минусы: может быть очень неловко, Стюарт может отвратительно себя чувствовать после. Плюсы: возможно, Стю перестанет сходить с ума от страха, Клод посмотрит на Стюарта, когда того развезет.

– Конечно, ты можешь пить, – согласился Клод. – Белое или красное?

– Любое, – выдохнул Стюарт с явным облегчением. – Можно смешать.

«Да уж, – подумал Клод про себя, – смешать – это, вообще, полный улет».

Стюарт пил почти весь перелет, а Клод ему не мешал. Нельзя сказать, что под конец он был пьяный прямо в ноль, но прилично. До такой степени, чтобы к посадке Стю отнесся почти философски. Он, конечно, опять вцепился в руки Клода, но на этот раз даже царапин не оставил, просто впился до боли.

– Ты должен быть очень аккуратным, когда мы будем сходить с самолета, – проинструктировал Клод Стюарта.

– Да-а? А что именно я должен делать?

– Крепко держаться за меня и… Впрочем, этого достаточно.

Стюарт висел на нем, пока они шли по салону. И, разумеется, когда спускались по трапу. Они ненадолго разделились, чтобы пройти паспортный контроль, а затем Клод снова поймал Стю в свои руки.

– Ну, ты совсем не здесь? – спросил Клод, когда они уже забрали чемоданы и выбрались на улицу ждать такси.

– Я здесь, – заверил его Стюарт. – И ты пахнешь совсем иначе.

Клод на это ничего не ответил. Пах он, скорее всего, все так же. А вот Стю, кажется, от алкоголя стал более восприимчивым.

***

Стюарт слишком поздно понял, что в последние годы почти не пил. Нет, конечно, он никогда не выпивал так, чтобы это заставляло переживать о нем. Но все же в его жизни были вечеринки и походы в бар, свидания, веселые времена… Но с тех пор как они с Огастом заключили брак, Стю пил как раз только в самолетах да в поездках. Дома было нельзя. Все эти вечера требовали от него такой концентрации, – правильно себя вести, ничего не ляпнуть, хорошо выглядеть, – что Стю едва ли делал один глоток из своего бокала с шампанским. В общем, его норма значительно сократилась. И когда Стюарт понял, что перебрал, было уже поздно. Сознание будто раздвоилось. Одна его часть говорила, что он выпил и ничего не соображает. Что ему нужно держаться максимально далеко от Клода, потому что тот обязательно воспользуется его состоянием, а Стюарт об этом пожалеет, когда протрезвеет. Другая часть спрашивала, где он, собственно, собирается прятаться? Они с Клодом летели на одном самолете, затем ехали в одном такси и вот прибыли в номер с одной кроватью. Более того, к чему все это сопротивление? Клод рано или поздно все равно получит свое, так пусть берет сейчас. К тому же то ли под действием алкоголя, то ли из-за отмены таблеток, Стю теперь все ощущал иначе. Клод был теплый, даже горячий. Пах хорошо. Нет, Стюарт и до этого отмечал, что тот пахнет хорошо, но теперь это все вышло на новый уровень. Сладко-горький запах шибал в голову, будто еще один бокал вина. Внутри все замирало. Голова становилась полна фантазиями.