Татьяна Донченко - Образцовый учитель

Продинамит эта Сrazy chick, можно даже не ходить на встречу.

Бочаров достал очередную сигарету и с трудом поднес ее ко рту. Пальцы замерзли и еле удерживали зажигалку в руках. Зима в этом городишке – самая настоящая, русская. Даже иней на деревьях словно вцепился в ветки. А они, бедные, висят и не шелохнутся, как заколдованные.

Звонок телефона разлился трелью.

– Ты уже в ресторане, сынок? – отец опаздывал, как всегда. И с чего он вдруг решил, что теперь все изменилось? Это же Бочаров-старший – гроза этого городишки. Судья.

– Нет, я еще у двери. Пока курю.

– Я подъезжаю. Прости, что задержался.

– Да пофиг.

Рома сбросил вызов и, глубоко затянувшись, вмял остаток сигареты в пепельницу со всей силы.

Он сделал выдох, выпуская сигаретный дым, уже войдя в парадные двери.

– Вас ожидают? – учтиво поинтересовался администратор ресторана на входе.

– Стол на имя Бочарова Дмитрия.

– О! – админ все понял. – Прошу за мной.

Рома небрежно швырнул куртку гардеробщице и прошел вслед за молодым человеком вглубь ресторана, погружаясь в полумрак заведения. Музыкант бренчал по клавишам рояля, расположенном в центре зала. Отвратительная интерпретация «Shade». Бездарная и безвкусная. Здесь есть беруши?

– Надеюсь, еда здесь хоть немногим лучше… – пробормотал Роман, усаживаясь за небольшой столик в углу зала.

В общем-то, атмосфера этого ресторана не была такой же удручающей, как его настроение. Возможно, стакан хорошего виски улучшит ситуацию.

– «Макаллан», – бросил Бочаров, не взглянув в барную карту.

Но официант, видимо, впавший в ступор, не отреагировал на его заказ. Рома взглянул на его выпученные глаза и устало выдохнул:

– Хорошо, что у вас из виски?

– «Джек Дэниэлс», «Белая Лошадь» и… «Джеймисон.

– «Джеймисон»? – уголки губ Бочарова слегка скривились. – Неси, приятель. Сразу двойной.

Отец показался в дверях ресторана и, как всегда, выглядел безупречно. В свои пятьдесят пять Дмитрий Бочаров тянул от силы на сорок. С ним под руку шла юная особа и весь путь к столику непрерывно шептала ему что-то на ухо. На своем змеином, не иначе.

– Добрый вечер, сынок.

Главный городской судья умел производить хорошее впечатление на людей. Он крепко пожимал руку, держал осанку и всегда смотрел в глаза собеседнику. Но вот с собственным сыном держаться на десять из десяти так и не научился. Отвел взгляд и сделал вид, что крайне занят своей спутницей. Она ведь в состоянии усадить силиконовые ягодицы на стул самостоятельно?

– Давно ты в городе? – спросил отец.

Смешно. Как-будто он не знал.

Рома сделал слишком большой глоток из стакана.

Держу пари, кто-нибудь ирландских братьев не докатил одну из бочек и пал навзничь от сердечного приступа, не пережив столь кощунственного употребления священного напитка.

– Неплохое место, а? – Дмитрий Иванович кичливо оглядел зал, а официант уже засеменил к нему и обратился по имени, ловко жонглируя фразой «Вам как обычно?».

– В твоем стиле, – Рома опрокинул в себя вторую половину напитка. Бедные ирландцы. – Ты и носа не сунешь в занюханный паб.

Мужчина пропустил мимо ушей сказанное сыном и, состроив серьезную мину, спросил:

– Как Наденька?

Бочаров-младший мельком взглянул на молодую особу напротив и вздернул бровь. Удивительная способность отца расспрашивать о бывшей в присутствии нынешней.

– Ты и сам прекрасно знаешь, отец. Давай без лирики.

– Что говорит врач?

– Тот, которого ты нанял, пошел к чертям! Гугл и тот дал мне более развернутую информацию о последних стадиях Паркинсона.

– Ну, ты же знаешь, Семен Давыдович – уважаемый врач и хороший…

– Рифмоплет, – фыркнул Рома. – Он никогда в жизни не видел ни одного больного с четвертой стадией Паркинсона.

Дмитрий Иванович лишь устало вздохнул. Спорить с сыном? Ему и трех не исполнилось это стало бесполезно. Что уж теперь пытаться, когда ему уже за тридцать?

– Кто теперь лечит Надюшу?

– Нормальные врачи, – с акцентом на последнее слово буркнул Роман и достал из кармана телефон. В сообщения пришла фотография обнаженной женской груди, прикрытой изящной ручкой, и красивый плоский животик с камешком в пупочке.

Лёля:Я скучаю.

Роман:В чем я точно сомневаюсь, так это в том, что ты, дорогая, скучаешь!

Следующей пришла фотография тусовки, которую устроили неизвестные ему люди на его же вилле.

Лёля:Ты прав, мне весело!

И снова фото, но уже откровенное. Роман опустил телефон под стол, подальше от посторонних глаз. Лёля никогда не стеснялась показывать, как удовлетворяет себя в разных позах.