Влада Багрянцева - Кофе на троих

– Пасхальный Кролик-вампир.

На мне обтягивающие черные леггинсы, белая, испачканная красной акварелью, жилетка на голое тело, белый воротничок-стойка и кружевные перчатки. От кролика только помпон на заднице, идущий в комплекте с ушами на тонком ободке. Губы испачканы в красной помаде, шея тоже, глаза пришлось мазать черными тенями – и я готов трахнуть сам себя, вот насколько я себе нравлюсь во всем этом. А уж как понравлюсь Эрику… Почему-то мне важно сегодня понравится ему, понравиться – и осадить, показать, что не он один все контролирует. Особенно после Келли, который, увидев меня в прикиде, постоял рядом, пока я обувался, сожрал глазами и не подавился.

– Как тебе? – я покрутился, давая осмотреть себя со всех сторон.

– Сам знаешь, как, – фыркнул тот, подходя и поправляя мой воротничок. – Только не слишком провоцируй его. Без меня. Я бы хотел быть свидетелем вашего первого раза.

– Что ты несешь, боже!..

– Не делай вид, что не понимаешь, во что ввязался.

Я прекрасно понимаю, что утверждаю одно, а делаю наоборот, и чем больше в этом болоте увязаю, тем больше хочется, чтобы дно было как можно глубже. Чтобы Эрик смотрел на меня сегодня как спермотоксикозный пацан, а не как преподаватель на студента.

На вечеринке в честь Хеллоуина, под которую отдали спортзал, который мы же и украшали искусственной паутиной, тыквами, фонарями, скелетами и прочей фигней, алкоголь официально запрещен. Но никто же не будет проверять, что у тебя в бутылке из-под колы, верно? Вместе с колой или вместо нее. Преподаватели тусуются своей группой у сцены, где выступает наша универская музыкальная группа с патлатыми альфами, похожими на омег, и сто процентов, что большинство из них тоже не с колой в бутылках. Меня уже развозит, когда Уил – нарисовался на мою голову в костюме Графа Дракулы – тащит меня к надувному детскому бассейну, который приспособили под «котел с отравленными яблоками».

– Давай, достань со мной! – вопит он, и я, слегка покачиваясь от того, что со всех сторон пихают локтями, а вовсе не от того, что меня уже конкретно развезло, опираюсь на бортик бассейна, выбирая самое большое яблоко. Бэн хихикает где-то рядом, судя по жеманности в голосе, библиотекарь с ним рядом, значит он под присмотром и можно отвлечься – я забрасываю руки за спину и наклоняюсь. Ныряю лицом в воду, потому что сучка Сэнди толкает меня сзади, но удерживаюсь на ногах и вытаскиваю зубами за хвостик крепкое яблоко – Ред Делишез, с золотыми крапинками, сочное и сладкое, как мед.

– Лучше потанцуем, – произносит человек в маске Чумного Доктора, отводя меня подальше от бассейна, в центр зала, под разноцветные огни. Из колонок льется что-то драйвовое, похожее на алкоголь в моей крови. Я с хрустом откусываю кусок яблока, размазывая помаду по уголку рта.

– Мистер Доктор, вы считаете, что я болен? – говорю, опуская руки на его плечи и не убирая его рук со своей поясницы.

– Больше склонен считать, что болен сейчас я.

В прорезях носатой маски глаз не видно, но я точно знаю, что они выражают, потому интересуюсь:

– Я могу как-то облегчить ваши страдания? У вас такие руки горячие, температура, не иначе. Кто-то знает, что вы – это вы?

Он понимает, что я имею в виду – если он пришел сюда сразу в костюме и ни с кем не беседовал, то Чумной Доктор для всех лишь Чумной Доктор. Никак не Эрик Уорен. Поэтому он, держа меня за руку, выскальзывает из зала через боковой вход, туда, где находятся раздевалки.

– Камер тут нет, – говорит Эрик, прежде чем взяться за резинку моих леггинсов и стянуть их до середины бедер.

О том, что кто-то может войти, я не думаю – во-первых, кому это надо, переться сюда, когда в зале веселье только набирает обороты, к тому же с минуты на минуту начнутся конкурсы, – разве что такие же, как мы; во-вторых, думать я могу только о его губах на головке моего члена. Вот так сразу, да, без прелюдий, почти как с Келли, только сравнивать их смысла нет, потому что они в этом совершенно не похожи – Эрик хоть и действует напористо, но делает это мягко… мм-м… покровительственно. Типа, сегодня твой день, Марти, кайфани немного, пока я в настроении. По правде говоря, это я собирался у него отсосать, как только мы окажемся в темноте, в углу за шкафчиками, с грохотом музыки на заднем плане. Но этот вариант мне тоже нравится – как он сжимает мою задницу пальцами, пока, то и дело сглатывая, насаживается на меня ртом, а я, сдвинув ноги, пытаюсь быть паинькой. Всхлипывать вместо того, чтобы стонать. Все происходит так быстро, что я не успеваю толком насладиться процессом, кончаю, а он заботится о том, чтобы ни капли не попало мимо его рта, натягивает обратно леггинсы и собирается сдвинуть маску на лицо тоже, но я не даю, добирая того, чего не хватило, губами и языком. Целуется он так же мозговыносяще, как и сосет, и вкус собственной спермы вызывает во мне ощущение моей бесстыдной порочности. Вот уж не думал, что когда-то докачусь до такого, но кажется, что это совершенно другой я, которому можно все.