Артур Грабовски - Надежный свидетель

Чимикин только скрипнул зубами.

– Никаких проблем! – он поднялся из-за стола. – Кому-то еще нужен кофе?

– Захвати мне! – подал голос Бойко, весело сверкнув синими глазами (Чимикин был готов поклясться, что видел, как там плясали настоящие черти). – Можно и остывший.

– Почему остывший?

– Ну, если ты задержишься…

В Бойко полетел еще и степлер. Цветочный с интересом наблюдал за происходящим, явно уже делая свои кошмарные выводы.

– Мне, пожалуй, кофе дня, – поддакнул он, когда Чимикин был уже в дверях. – Горячий!

***

В кофейню Павел входил как на допрос. Решив по дороге (всего-то тридцать шагов), что он уже взрослый, повидавший всякое человек, и никакие симпатичные рукастые баристы его не пугают. Возьмет три кофе на вынос – и уйдет гордо. Все-то пять минут, максимум – семь. Это проще, чем патрулировать улицы, ловить преступников, расследовать и тем более – заполнять отчеты!

В кофейне помимо Чимикина оказалась всего пара посетителей – не полицейские, видимо, жители соседних домов. Все столики стояли свободными, было оглушающе тихо, даже фоновая музыка почему-то не играла. Чимикин тут же почувствовал, что во рту стало очень сухо, а в груди – жарко. Весь суровый и деловой настрой улетучились.

Лекс за стойкой сейчас стоял к нему спиной, занимаясь кофемашиной. Павел мазнул взглядом по сведенным под зеленоватой футболкой лопаткам, усилием воли заставил себя не смотреть ни ниже, где футболка чуть задралась и виднелся пояс джинс, ни выше – где торчала длинная шея.

«Пирожные, сэндвичи, печеньки»! – отдал он сам себе мысленный приказ.

Пока пара впереди расплачивалась, Чимикин сосредоточенно заучивал названия и цены каждого из предложенных чизкейков в витрине.

– Что?

Он отмер, краем уха уловив голос, явно обращенный к нему.

– Кофе дня для задумчивого господина полицейского?

Лекс насмешливо смотрел на него. В кофейне кроме них двоих никого не было.

– Хватит меня так называть! – от волнения разозлился Чимикин. – Никакой я не господин полицейский!

– Капитан полиции, я знаю, – Лекс вздернул темную бровь. – Так кофе дня для сердитого капитана?

– Хватит! – Чимикин сжал кулаки. – Чего ты добиваешься?!

Ситуация начала выходить из-под контроля. Насмешливый тон, вальяжная поза, этот странный будто томный голос выводили его из себя, заставляя потеть и нервничать все больше.

– Я добиваюсь заказа, – Лекс пожал плечами, – кофе дня с собой, я понял.

Он отвернулся к кофемашине, поставил стаканчик, быстро пробежал пальцами по кнопкам, что-то влил, что-то насыпал. Чимикин тяжело дышал, пытаясь успокоиться.

– Кленовый латте, – Лекс повернулся к нему, – для очень сердитого капитана полиции.

– Я вовсе не… У меня есть имя в конце концов! – окончательно распсиховался Павел.

– Наверняка есть, – серьезно кивнул Лекс, – но ты мне его не сказал ведь.

Он смешно похлопал ресницами, изображая полную невинность. В какой момент они перешли на «ты», было не ясно. Возможно, прямо сейчас.

– И не скажу! – рявкнул Чимикин. – Я знаю таких, как ты. Держись от меня подальше, понял?!

Он схватил стаканчик и пулей вылетел из кофейни, хлопнув дверью. Уже входя в участок, он понял, что мало того, что не взял обещанные два кофе для коллег, так еще и за этот не заплатил.

Корявое сердечко из шоколадной крошки плавало на поверхности напитка, пережив кое-как побег из кофейни и снятие пластиковой крышки со стаканчика.

Миссию по прекращению флирта и обозначению границ можно было смело считать проваленной.

Павел Николаевич Чимикин жил в центре Петербурга в маленькой квартирке, в которой вырос. Его родители принялись за медленное строительство загородного дома еще когда он был маленьким и лет семь назад все-таки сумели этот долгострой завершить. Сестра вышла замуж и уехала в новый район закрывать ипотеку вместе с мужем. Таким образом Павел остался единственным претендующим на в целом неплохое жилье в центре Петербурга. Для холостяка – так вообще хоромы: две комнаты, балкон и маленькая кухня. А для полицейского, который, как и большинство своих коллег, фактически живет на работе – так и вовсе роскошь, почти ненужная. Плюсом квартиры Чимикин считал ее близость к отделению – минут двадцать пять спокойным шагом, если бегом – можно и за пятнадцать успеть.

Забавным было то, что лучший друг и коллега жил в доме напротив. Их разделял небольшой дворик, примерно такой же, какой делили полицейское отделение и кофейня. Таким образом с Вадимом Бойко у них была практически одна жизнь на двоих: и дома, и на работе. Вот это было, пожалуй, главной удачей в жизни Чимикина. Возможность в выходной день легко найти себе компанию для вечернего пива или баскетбола на недавно отстроенной дворовой площадке была поистине бесценным подарком судьбы.