Артур Грабовски - Надежный свидетель

После Чимикин со своими наклонностями не попадался, и вот под Новый год во дворе участка появилась чертова кофейня. «Надежный свидетель» его морально-нравственного падения. Павел горестно вздохнул.

Все дело было в руках. Красивые ухоженные мужские руки были фетишем и проклятием Чимикина уже многие годы. В остальном он всегда был молодцом. Но стоило взгляду зацепиться за какое-нибудь особенно узкое запястье или за проступающие над косточками вены, как самообладание летело к черту. Мысли были только о том, как здорово можно эти запястья сжимать, как ласково можно переплетать чужие пальцы со своими, как их наверняка приятно целовать. В целом Чимикин маньяком не был и отлично умел с этим жить, да и действительно красивые мужские руки ему попадались не так уж часто.

У второго баристы в «свидетеле» были руки молодого бога. И столкновения с ними избежать было невозможно, поскольку тот этими руками наливал кофе, набирал цифры на терминале для оплаты, отсчитывал сдачу, передавал стаканчики и тарелки… Руки были везде! Узкие запястья, перевитые венами тыльные стороны ладоней, аккуратно подстриженные ногти, татуировка на внутренней стороне безымянного пальца, которую Чимикин никак не мог разглядеть толком.

– Паша, прием! – Вадик поводил рукой у него перед глазами.

– Что, так заметно, что я в жопе? – мрачно поинтересовался он.

– Почему сразу в жопе? – Бойко нахмурился. – Ну запал ты на этого парня, так и что такого?

– Как это – что такого?! – Чимикин выразительно посмотрел на него.

– Ну так я и говорю, что нечего пялиться как маньяк – пригласи его куда-нибудь там, оставь телефончик, попроси телефончик, как там это у вас делается?

– У вас? Ты, кажется, говорил, что тоже очень даже…

– Это было давно, – Бойко только отмахнулся. – Не вижу проблемы. Парень явно из этих, предложи – и все.

– Чтобы потом всем было бесконечно неловко? – Чимикин покачал головой и снова поймал взглядом темную вихрастую макушку.

Парня, судя по бейджику, звали по-модному Лекс (видимо, Алексей), на вид ему было от двадцати до тридцати и помимо манящих рук у него имелись еще тонкие губы, россыпь веснушек на лице и шее, теплые карие глаза и белоснежная улыбка. Странная стрижка, изображающая красивый бардак из темных волос. Второй бариста из «свидетеля» был тоже как с картинки, но Чимикину в душу запал только первый, да так сильно, что имени второго парня он даже не запомнил.

Бойко посмеивался, замечая его терзания, но тому было легко, а Чимикину – не очень.

Он действительно «сталкерил» красивого парня уже пятый день подряд. Трижды заходил в кофейню: на завтрак, обед и вечерний кофе. Лекс шустро обслуживал посетителей, улыбался, кивал, легко запоминал заказы и был такой бесшумный и быстрый, будто бы невесомый. Хотя это наверняка было не так: Чимикин разглядел перекатывающиеся мышцы под легкой тканью футболки. Эти баристы, похоже, класть хотели на все суровые погодные условия и сквозняк, возникающий каждые пять минут, когда в кофейню отворялась дверь. Оба постоянно гоняли в коротком рукаве, джинсах-колготках и кроссовках, из которых торчали голые ноги, при этом выглядели они так, будто бы в декабре это была самая комфортная одежда.

Это создавало забавный контраст: все представители правопорядка уже давно нацепили свитера, частично наплевав на форму, потому что голубые казенные рубашки не грели толком.

И все это в целом можно было бы пережить, если бы не странное обстоятельство, которое не давало Чимикину покоя: в свой первый заказ, когда он только-только залип на красивые кисти, он почувствовал ответный заинтересованный взгляд.

– Ваш самый вкусный кофе, пожалуйста.

Голос звучал вроде бы и профессионально-вежливо, но вместе с тем будто бы… игриво? Удивленный этой интонацией, Павел вскинул голову и тут же утонул в теплоте карих глаз. Он так и залип, не взяв свой стаканчик и ничего толком не предпринимая. Казалось, Лекс залип тоже, хотя у самого Чимикина глаза были обыкновенные – серые, да и вид у него в тот момент наверняка был ужасно глупый. Тем не менее они разглядывали друг друга секунд двадцать, что, наверное, было даже несколько неприличным.

Первым отмер Лекс.

– Самый вкусный кофе для господина полицейского, – повторил он с улыбкой.

– Спасибо.

Павел тряхнул головой, выводя себя из ступора, схватился за стаканчик и тут случилось катастрофическое: их пальцы соприкоснулись.

После этого Чимикин позорно сбежал за столик, весь оставшийся день судорожно думая о том, действительно ли бариста чуть погладил его кончиками пальцев или ему показалось. Вот это уже тянуло на начинающееся безумие, но способов остановить его при постоянном столкновении в кофейне просто не было.