Влада Багрянцева - Ванечка для шейха

Отец был слаб по отношению к Явару – любил его больше других, даже больше первенца Салаха, которому и достанется львиная доля наследства и часть империи Абдул-Азизов. Но, будучи мудрым правителем и отцом, он решил, что лучше держать Явара подле себя и быть в курсе его любовных отношений, чем запретить их, и тогда он бросится во все тяжкие, заводя запретные знакомства не там и не с теми, кто ему нужен. Мудрость веков не зря твердила, что быть мудрым больно. Зато, держа руку на пульсе, всегда можно было вовремя принять нужное решение и скорректировать жизнь любимого сына. Когда ему прикажут, Явар не посмеет ослушаться, распустит свой гарем и женится на той, кого выберет отец.

***

За день подготовить комнату для сокровища было просто. Было бы еще проще, если бы Явар определился, чего он хочет.

Он почему-то нервничал. Поэтому пришел вечером в приготовленные комнаты для Ванья и окинул цепким требовательным взглядом белое помещение с высокими потолками, белыми с золотым шитьем шторами, в таких же цветах выдержанным интерьером: шелковыми подушками, диванами, коврами и покрывалами.

Он нервно прошел к зарешеченному окну, полюбовался чудесным видом на залив, на белые коробки строений, на пальмы. Все это привычно было его взору, но как воспримет эту комнату и эти нежные цвета его сокровище? Внутри от волнения все подрагивало, и он в который раз удивился, что не испытывает дикого сексуального подъема, как это было с другими гаремными юношами. Может быть у него проблемы с мужским здоровьем?

Две молоденьких служанки с открытыми лицами и в прозрачных шальварах – Явар знал, что отец не теряет надежды переманить его любыми способами на нужную сторону, но это не срабатывало, – стояли в соблазнительных позах в ожидании одобрения: кальян, блюда для фруктов, пиалы, кувшины – все было подобрано в одном стиле с обивкой мебели и покрывал. Они превратили эту комнату в идеальную для приема дорогого гостя.

Явар наморщился и пощелкал пальцами:

– Не годится! Меняйте подушки на синие с голубым. И это тоже, – обведя жестом посуду, приказал он и вышел, направляясь к Даниялю.

Раньше того звали Данила, но всем, кто жил в гареме, присваивались арабские имена и Явар пожелал дать ему схожее с его настоящим именем. Данияль приехал к нему по приглашению, до этого работал эскортником, и это не смущало Явара – он умел ценить людей и знал, что судить за прошлое глупо.

Войдя в высокие двери, Явар обвел взглядом помещение, сравнивая с тем, что только что видел в комнате, приготовленной для Ванья. Кинувшийся радостно на шею Данияль обвил руками Явара и прильнул с поцелуем.

– Стой, стой, Данияль! – Явар нахмурился и отвел от себя цепкие нежные руки с нюдовым маникюром. – Пойдем со мной, мне нужна твоя консультация. Скоро приедет твой соотечественник, и я бы хотел, чтобы ты дал совет, как лучше обставить комнату.

Данила приподнял выщипанные бровки, удивленно воззрившись на своего господина. «Что уж там за драгоценность везут, что такие танцы с бубном нужны?» – подумал про себя, но вслух не сказал, далеко не дурак был Данила Сомов из Минска.

Леха жрал икру и креветки как в последний раз в жизни – чавкал, давился, не успевал проглотить, а уже совал в свою кормушку авокадо с плесневелым сыром. Точнее, правильно было говорить «сыр с плесенью», но Ваня об этом всегда забывал. Попозже Леха попросился в туалет, и его повел Басыр, а Абдул, оставшись с Ваней, разразился проникновенной речью, из которой он понял, что «брынц» Явар – лучший «брынц» во всех смыслах, и обижать его отказом – от желания проявить гостеприимство, само собой, – нельзя. Ваня это понял еще когда ехал с мешком на голове, поэтому план у него уже имелся: прилететь к принцу, потусить с ним в лучших традициях – как тусили шейхи в штатах, поблагодарить и свалить. Исполнить каприз зажравшегося араба, который и Киркорова мог заказать прямым рейсом с концерта, не то, что какого-то Ваню-блогера, певца-самоучку. Но раз его заказали посмотреть, как звезду, то и вести себя следовало как звезде, а не как… Лехе, который блымал глазами и готов был верещать от каждого подозрительного движения.

– На, еще пожуй, – Ваня сунул ему почти в нос бутер с красной рыбой, Леха сначала замотал башкой, потом начал жевать. – Слушай, ну чо ты гонишь-то? Поздно говорить, что натурал, когда мыло в душе уронил. Будем получать удовольствие из нашей позы.

– Положения? – хмыкнул Леха.

– Нет, позы, Лех. Хорошо, что наручники хоть сняли.