Элиз Вюрм - Демон ночи

Он вновь посмотрел на неё – его глаза сияли.

– Почему?!

– Это имя святой, а я не люблю святых!

Ампелай удивился.

– За что?

Нелл вспомнила «Я вижу застывающую тень –

Моё в воде весенней отраженье

Тебя мне очень жалко, тень моя

Но ведь и я достоин сожаленья»

– Мне кажется, что они достойны сожаленья. – Сказала ему, она.

Он тепло посмотрел на неё.

– Вы мне нравитесь!

– Вот так сразу?! – Рассмеялась Нелл.

– Когда боги не любят человека, они пытают его добром, – Вдруг сказал ей Ампелай. – А когда любят – они пытают его любовью!

В машине раздался хлопок, Ампелай схватился за руль, машину повело, но он справился с управлением.

Они остановились.

– Нелл… – Позвал её Ампелай. – Нелл!

– Всё хорошо… – С трудом сказала она. – Ампелай…

Нелл посмотрела на молодого человека.

– Как вы? Ты…

Они посмотрели друг на друга.

– Я?

Он в ужасе рассмеялся.

– Мы чуть не перевернулись…

Нелл тоже засмеялась от шока.

– Нам повезло?

– Нам очень повезло!

– Что случилось?!

– Колесо отлетело…

Она захохотала.

– Нелл… – Засмеялся Ампелай. – Нелл!

Ампелай позвонил отцу и объяснил ситуацию, Агап отправил к ним Агейпа.

– Агап, Агейп, Ампелай… – Лукаво улыбнулась Нелл. – Это греческие имена?

– Агап – это Агапайос, – любовь.

Молодой человек заулыбался.

– Агейп – это Агейптос, – возлюбленный.

– А вы?

Она посмотрела ему в глаза, – у него были красивые светло-карие глаза.

– Ты…

– Я – Ампелайос, – виноградная лоза!

Нелл почувствовала боль в ноге, усталость, шок ещё не прошёл.

– «Виноградная лоза», – Задумчиво сказала она. – Красивое имя!

– Вино Жизни!

Ампелай улыбался.

– «Я есмь истинная виноградная лоза, а Отец Мой – виноградарь»!

Нелл удивилась.

– Есть такая икона – «Христос Виноградная Лоза», – виноградная лоза означает соединение мужчины и женщины (мужского и женского начал) в жаре любви и в состоянии жертвы, когда оба растворяются друг в друге, превращаясь в ничто, то есть становясь Всем – Богом.

Улыбка стала смущённой.

– Вино нельзя пить просто так, без любви, без занятия любовью, – любовью, которая есть жертва и растворение друг в друге – священнодействие! Вот почему пьющие люди превращаются в алкоголиков: их сжигает нерастраченная сила любви!

Агейп приехал через несколько минут, не один, – с ним был Мидас.

Он посмотрел на Ампелая, на неё.

– Что случилось?

– Авария. – Сказал Ампелай. – Случайность…

– «Случайность»?! – Резко сказал Мидас. – Я доверил тебе мою гостью!

– Прости!

Ампелай опустил глаза.

Нелл встретила взгляд Мидаса.

– Никогда ничего не делай без моего разрешения!

– Мидас… – Начал Ампелай.

– Замолчи!

Мидас вновь посмотрел на него.

– Признай свою вину, и замолчи!

Нелл вспомнила «Знаете, почему я потерял друга? Я замолчал!».

Она подумала, ты тоже признал свою вину, и замолчал?

Мидас посмотрел на неё.

– Ты можешь идти?

– Могу.

Нелл тоже посмотрела на него.

– Тебе больно?

– Немного.

Он заглянул ей в глаза.

– Мы возвращаемся на Азимут.

Мидас долго молчал, а потом остановился у обочины, и посмотрел на неё.

– Ты не пострадала?

Он прикоснулся к ней, – к её щеке, плечу.

– У тебя что-нибудь болит?

Нелл печально улыбнулась.

– Сейчас только душа.

Мидас обнял её.

– У меня тоже, Нелл, у меня тоже!

Когда они вернулись на Азимут, Нелл ушла в свою каюту.

Ей нужно было побыть одной.

Ей нужно было подумать.

Она обнималась с мужем сестры.

Сестра ещё не остыла, а она с ним обнималась!

Странно Нелл почувствовала себя, она не жалела о своём поступке, но понимала, что…

Нелл подумала, что я понимаю? Что я дерьмо? Я дерьмовая сестра!

Крис Айзек пел по радио «Blue spanish sky».

Он пел о женщине, которую любил, и которая ушла. Или умерла?

Нелл почувствовала отрезвление.

Она забыла, что больна.

Она всё забыла!

Прошёл час, – они договорились встретиться через час…

Нелл поняла, что не пойдёт.

Они долго не могли расстаться, он её не отпускал, Мидас!

Он ничего не говорил, смотрел, и она ничего не говорила ему, смотрела на него, и было не расстаться.

Мидас вновь обнял её, прижал к себе.

– Ты как родная!

Нелл тоже это почувствовала, испугалась!

Она сняла макияж, и легла в постель.

Азимут начал казаться домом, и это тоже пугало.

Нелл никогда не пугало так много – тяга к мужчине с глазами-маслинами, его жизнь…