Элиз Вюрм - Унгехоер. Книга 1

Тебе.

«Есть такие люди, дочь… Встречая друг друга однажды и навсегда, они не влюбляются друг в друга – они продолжают любить! Они любят друг друга из жизни в жизнь – они следуют друг за другом из жизни в жизнь, вечно любящие, вечно вместе!» 1 1 «Судьба» книга 3, Элиз Вюрм

Он ждал – в аэропорту в зале ожидания, он ждал своего сына.

Время шло, он ждал. Ждать – было одним из его умений. Можно было сказать талантов, или навыков, но нет, это было именно оно, умение.

Риг Корсмо закурил – курение тоже было одним из его страстей – сигареты и сигары, трубки и кальяны – всё было его!

Курение – спутник Ожидания, его усмиритель.

Официант принёс кофе, кофе в маленькой чашечке демитассе – Ристретто, как он любит, его здесь знают и узнают, слава имеет свои преимущества, хотя недостатков больше. Один из недостатков славы – отсутствие покоя, тебя постоянно тревожат – взгляды, камеры, указательные пальцы, но что хуже – папарацци!

Риг поблагодарил официанта, и попробовал кофе – превосходно! Ароматно, вкусно, крепко!

Риг Корсмо почувствовал наслаждение жизнью!

– Здравствуйте! – Раздался рядом с ним молодой голос. – Вы же Риг? Корсмо… Риг Корсмо!?

Он поморщился – ещё один фанат…

Риг поднял голову и увидел молодого человека – красивого как девушка с полудлинными фиолетовыми волосами. Азиат – мальчик-девочка, очень нежная эффектная внешность!

– Что вы хотели?

Риг услышал свой голос, словно свидетель – со стороны – наблюдатель…

– Меня зовут Ари, я друг вашего сына. Джанни опаздывает на самолёт – в Алассио мы вылетаем вдвоём.

Он сел – юноша, – снял своё пальто, и сел рядом с ним.

Риг ослеплённо не мог оторвать от него глаз.

Он забыл о смущении, о воспитании – он просто смотрел!

Мальчик тоже посмотрел на него.

– Вы всегда такой? – Вдруг спросил он.

– Какой? – С натиском спросил Риг, не узнавая себя.

– Как скала, – потрясающий и устрашающий, как скала!

– Всегда! – Без сожаления сказал Риг.

Ари задумчиво посмотрел на него.

– Я читал о вас. О вас все пишут как о потрясающем и недоступном человеке.

– Вы хотите, чтобы я был доступен? – Вновь не узнавая себя, спросил Риг.

Ари моргнул.

Риг почувствовал, что просто прессует мальчишку!

– Более понятным – да!

Риг жестоко усмехнулся – у него от самого себя начала ехать крыша, от своего поведения!

– «Более понятным» в чём?

Риг настырно посмотрел Ари в глаза.

– Вы играете роли убийц и священников, но никогда никого не любите в своих фильмах!

– Люблю… – Неожиданно низким голосом сказал Риг. – Детей люблю, женщин…

– Страдальчески! – Перебил юноша. – Или преданно, как отец, муж…

Риг понял, понял, что Ари хочет сказать.

На него вдруг снизошла мука всепрощения – невзыскательность.

– Вы когда-нибудь обнажались? Догола!.. Перед тем, кого вы любите?!

Странно Ари посмотрел на него… Словно вдохнул, а выдохнуть было невозможно!

– Да!

– И как это было?!

Риг посмотрел на руку Ари лежащую на столе, ему захотелось взять эту руку, сжать, смять – не отпускать, держать!

– Страшно, – Ответил Ари. – Полная беззащитность!

– Теперь ты понимаешь? – Повелительно полушёпотом сказал Риг, Ари. – Почему я не играю роли влюблённых мужчин… Я не хочу «обнажаться»!

Риг позвонил сыну – Джанни застрял в Стокгольме с девушкой.

– Папа, – Счастливо смеясь, сказал Джанни. – Мы скорей всего присоединимся к вам в Алассио.

– «Скорей всего»? – Понимающе улыбнулся Риг.

– Если произойдёт чудо, и мы вылезем из постели…

Риг засмеялся.

– Ты влюбился, сын?

– Она мне очень нравится… Её зовут Лорен! Знаешь, она живая и нежная, любит покушать и интересуется тем, что и я… Я хотел спросить!.. Когда ты понял, что любишь маму? За что?!

Да, сын влюбился.

Риг подумал о Монике – своей жене и матери Джанни… В груди потеплело, захотелось улыбаться. Это чувство к ней, оно в груди, а что там, в груди – душа, сердце? А может, память? Демон по имени Жизнь – Память?!

– Юная моя, – Подумал он. – Прекрасная! Ты всегда меня поддерживала – всегда! И теперь красивая моя, ты для меня – ещё прекрасней!

– Она всегда была рядом, – Сказал Риг, Джанни. – Она никогда не оставляла меня с жизнью один на один!

– Ты говоришь о маме, как о друге, отец! – Удивился Джанни.

Он тоже удивился.

Задумался.