Александр Тихорецкий - Из жизни лис

– Вы не против? Стейк, салат? Затем… – он всматривался в строки меню. – Соки… Ага, вот апельсиновый. На десерт… – он снова посмотрел на своих спутниц, оцепеневших, совершенно оглушенных происходящим.

– Мороженое, – пискнула Тонька, – мороженое с шоколадом.

– Три порции мороженого с шоколадом, – продолжал диктовать Стефан замершему (как и было предсказано заранее!) в почтительном полупоклоне официанту, – ну, и фрукты, и кофе.

С этими словами он вернул официанту меню, откинулся на спинку стула. Что ж, эффект был полным и сногсшибательным. Если он хотел произвести впечатление, это ему удалось!

Украдкой, из-под ресниц Аня рассматривала Стефана – лицо как лицо, да, красивое, да, необычное, нездешнее, но нельзя, нельзя влюбляться, надо держаться, держать себя в руках. Она же умница, опытная уже, кое-что (жизнь научила-заставила) знает, умеет. Например, взять и поменять эпитеты, оценки – «красивый» на «смазливый», «иностранец» на «чужак», – вроде и ничего особенного, но уже все подергиваются налетом, ржавчиной впечатления, уже не так трепетно, бессильно. Беззащитно, безнадежно; уже не так страшно. И дальше – в том же духе; она уже делала так, много раз, и всегда помогало. Но сейчас что-то мешает, цепляет взгляд, останавливает, притягивает. Заставляет смотреть на это лицо вновь и вновь. Что в нем? Какая-то соринка, грустинка в глазах – будто льдинка, как у Кая из «Снежной королевы»… Так! стоп! никаких сантиментов, розовых соплей! она уже приняла решение, остановилась! У последней черты, в самый последний момент – «смазливый», «чужак». И потом – Тонька, они ведь – подруги и вообще… Черт! и мысли как назло – путаются, будто пробуксовывают! Подруги, подруги; нет, надо что-то посерьезнее эпитетов, повесомее, что-нибудь из разряда непреодолимого, форс-мажора. Аня взглянула внимательнее – вот же, черт! и ничего такого! Никакого подвоха, никакого второго дна, весь, как на ладони: честный, искренний, хороший; пожалел, помог, накормил. И все же. Что-то не так, что-то сидит занозой, настораживает… Какая-то нестыковка, фальшивинка… Ага, вот – не может же он один путешествовать, где его взрослые? Хотя, опять мимо – отпустили погулять или сам сбежал в поисках впечатлений-приключений, мало ли. И таки нашел, надо отдать должное, хотя и довольно хлопотные и накладные, – уговорил! пригласил! назаказывал – даже подумать страшно, сколько денег заплатит! Рассчитывает улизнуть, не заплатив? Да нет, вроде бы – спокоен, улыбается; уже к этому времени выдал бы себя чем-нибудь. Тогда что? Для чего ему все это? Вот ведь вопрос! Вопрос вопросов и вопрос актуальный пока, без ответа… «Ну да! Ну, конечно! Увидел тебя и влюбился с первого взгляда!». Будто подслушав ее мысли, Стефан поднял глаза, улыбнулся, и улыбка пробежала теплой волной между лопаток, рассыпалась мурашками по плечам, рукам. Да что же это с ней? Прямо жар, лихорадка какая-то; к врачу надо…

Динамики плеснулись песенкой: «…все только начинается, на-чи-на-ется…»; краска подступила к шее, залила щеки, как сквозь сон, она услышала свой голос:

– А ты… вы откуда к нам приехали?

– Я? – рассеянно переспросил Стефан (это что? привычка у него такая – переспрашивать! Или придумывает, что соврать?). – Я издалека, из Швеции.

– Так ты швед? – Тонькин голос завибрировал приятностью, уважительным торжеством, – ну еще бы! Швеция – это вам не Болгария какая-нибудь. – А по-русски где так наловчился?

Стефан взял из вазы апельсин, подбросил.

– У меня мама была русская, она и научила. Мама – русская, отец – швед…

Была?

– А где… – Аня и Тонька одновременно запнулись, переглянулись, – …твои родители? – закончила деспотичная Тонька, бросив ей выразительный взгляд.

– Умерли. – Стефан положил апельсин обратно. – Погибли в автокатастрофе, я путешествую с гувернанткой.

Тонька сложила губы гузкой:

– Что еще за гувернантка?

Стефан был само терпение.

– Так у нас называется соцработник, – я же несовершеннолетний, не могу один путешествовать. Да, неудобно, конечно, но Фрида – нормальная тетка, продвинутая, не зануда. Вообще-то, я здесь – по делу, – добавил он; в глазах снова мелькнуло то самое, льдинка.

– Расскажите, пожалуйста, – тихо попросила Аня. И тут же почувствовала укол, досаду – ну, что она лезет! ведь решено уже все! И вообще, может, тут что-то интимное, личное?

Стефан (джентльмен, noblesse oblige!) ответил светской улыбкой, кивнул.

– Да-да, конечно, расскажу, но… – он поднял руку, стал загибать пальцы, – два условия. Первое (в ее огород камушек!) – мы обращаемся друг к другу на «ты», и второе… – он повернул голову в сторону официанта, катящего к ним уставленный тарелками столик. – Не знаю, как вы, а я проголодался жутко – слона бы проглотил! Так что, давайте сначала перекусим, а уже потом будем разговаривать, – кстати – у меня к вам еще будет предложение. Договорились?