Александр Тихорецкий - Из жизни лис

Как будто мама – единственный музыкальный педагог в городе! Ну да, она – лучшая, признанный авторитет, «делатель» звезд, ученики – сплошь лауреаты-селебрити, но это же не значит, что можно на голову садится! Но от желающих просто отбоя нет, едут, звонят со всей области, да что области – страны; пришлось даже номер телефонный менять! Потому, что только сними трубку, ответь – тут же пристанут как банный лист, стануть терзать просьбами – пойти навстречу, войти в положение, выкроить время. Кого-то прослушать, на кого-то обратить внимание – все хотят стать знаменитыми. А мама – добрая, безотказная. Да и потом, – это же все дети, для детей, как им откажешь?

Ну да, конечно, все на поверхности, – папа из-за этого и ушел. Когда в семье сразу две творческих личности – это уже слишком, перебор; в последнее время родители только и делали, что ссорились. Напропалую, так, что оставалось лишь гадать, кто же из них не выдержит первым. Первым не выдержал папа. Ушел, и сразу дома стало пусто-пусто. Одиноко и тихо. И сразу выяснилось, чего ему здесь не хватало – тишины. Зато теперь ею был полон весь дом, забиты все окна и двери, так, что иногда хотелось даже закричать, разбить что-нибудь, как-нибудь нарушить это проклятое сонное царство!

Тишина давила, угнетала, выдавливала. Мама стала задерживаться на работе, Аня под любым предлогами оставалась у Тоньки, а Оля с мужем вообще перебрались в городскую квартиру. Но дом требовал всех обратно, словно магнитом, гипнозом памяти притягивал к себе; и Аня, и мама возвращались, будто провинившись, избегая смотреть друг дружке в глаза; прошло еще немного времени, вернулись и Оля с мужем.

Все это, конечно, наложило отпечаток на ее психику, – не могло не наложить; с тревогой, нетерпением Аня ждала результат – как там все с ней получится? Получилось, впрочем, не особенно страшно – всего лишь пара-тройка комплексов, вполне безобидных для ее возраста, интроверсия – не так оптимистично, как хотелось бы, но и не так ужасно, как могло. А могло – ого-го! только подставляй карман: фрустрации-депрессии разные, стрессогенность-подавленность. Или чего еще похуже – какая-нибудь патология-неврастения, с заведением персональной карты в профильном диспансере. Хотя, конечно, отдавало все это душком инфантильности, кокетством, но не всем же покорять космос, не всем быть Жаннами д’Арк.

Может быть, поэтому ее маска (если, вообще, так можно назвать неуклюжие и неумелые попытки не выделяться, мимикрировать под остальных) максимально минимальна, – идеальное сочетание естественности и нейтральности. Тихая, скромная («…и уступаю я…»), умненькая, в меру послушная, себе на уме. Успеваемость – в норме, поведение – примерное, ни в чем предосудительном не замечена. Хобби – тоже вполне себе пристойные: чтение, музыка, рисование. Этакая серая мышка, середнячок, посредственность. Что? убого? унизительно? Да! Может быть, ей тоже хотелось чего-нибудь другого-этакого! яркого, незаурядного! Может быть, она тоже хотела быть легкомысленной и беспечной красоткой-хохотушкой! или наоборот, надменной, элегантной, цинично-презрительной, леди! Но и в притворстве, увы, тоже есть свои законы и цензура, как говорится, рожденный ползать… К тому же, особых-то предпосылок к полету и нет. И в самом деле – никакими способностями она не выделяется, никаких талантов за ней не замечено, – для семьи, просто изобилующей, можно сказать, кишащей знаменитостями – что-то невероятное и даже неприличное; иногда она чувствует себя подкидышем. Отец – гордость города, знаменитый художник, мама – не менее известный музыкант и педагог, сестра – ну так просто кладезь, одно сплошное дарование: тут тебе и музыкант, и художник, и скульптор, и поэт; вдобавок – красавица писаная, хоть сейчас на обложку в глянец. И, вообще, куда не посмотри, где ни копни – повсюду пьедесталы-постаменты-памятники, мемориальные доски; бегут, назидают строки энциклопедий-путеводителей: жил, работал, творил. И только она одна такая – никчемная, бесталанная, только ее Господь своим вниманием обошел. Как говорится – отдохнул…

И опять же – от такой несправедливости у кого угодно какой угодно психоз разовьется, разные там девиации-фрустрации, комплексы неполноценности, но она – ничего, привыкла, освоилась. Смирилась. Непросто, конечно (мягко говоря), чувствовать себя паршивой овцой, ловить взгляды – жалостливые, насмешливые, снисходительные, но она научилась, справляется. Вообще-то, на самом деле ей все это нипочем, давным-давно уже она нашла противоядие и спасение. Где? Догадайтесь с трех раз! Вот она – разгадка бытия, бином Ньютона! Да в мечтах, конечно! – где ж еще! Да! вот так примитивно! убого! банально! – песня, нечаянно найденная в маминой фонотеке: «…зато я умею мечтать…» стала девизом и лозунгом, концепцией нежданно-негаданно благоприобретенного достоинства. У нее есть талант! есть! Она умеет мечтать! И пусть это звучит наивно и пафосно, и пусть кто-то воображаемый крутит пальцем у виска – никто и ничто не способно ее переубедить, отговорить и отохотить; к тому же, наверняка и остальные грешат чем-то подобным, наверняка у каждого есть свой собственный облюбованный-сокровенный мирок. Куда можно возвращаться без боязни, когда захочешь, где тебя всегда ждут, понимают и любят. Ну да! да! эскапизм, побег от реальности, тянет, как минимум, на несколько строк в истории болезни, но вот скажите, чем лучше настоящий мир мира придуманного? Честно, положа руку на сердце? Да разве может сравниться этот серый, унылый, погрязший во лжи и несовершенстве склеп с прекрасной, ослепительной, остроумной сказкой! Где все устроено так, как вам хочется, где царят гармония и справедливость, правда неукоснительно побеждает ложь, а добро – зло. Там есть все: путешествия и приключения, подвиги и романтика, доблесть и благородство; там есть любовь и счастье, настоящие, без притворства и предательства, без разлук, такие, какие вряд ли отыщутся здесь, в рутинной и унылой, в гиблой и беспросветной, в общем-то, жизни.