Шарлеманн Готье - Вольно, генерал - Стокгольмский синдром

– А где ты… ел? Тебя кто-то кормит? – от неожиданности Люциан черканул лезвием ножа по пальцу; до этого он вертел его в руках, ожидая чая.

Венцеслав не смотрел на демона, но потом тяжело вздохнул и поджал губы.

– Я питался, как все дримхантеры – плотью, – он поставил кружку с чаем перед демоном, вместе с этим протянув ему пластырь.

– А, ну, хоть не чужим борщом, – облегчённо вздохнул Люциан и принял пластырь после того, как промыл рану.

Генерал погрел о чашку руки, глядя на дримхантера так же, как и прежде, не теряя к нему чувств и уважения, несмотря на то, что тот питается плотью.

– Я за семьсот лет ни разу никого не ел, понимаешь?

– Но что тебя толкнуло в таком случае?

– Голод, – дримхантер пожал плечами.

Люциан чуть не вскочил со стула. Удержал себя в руках.

– А вот меня позвать на правах любимой жены пожрать приготовить, не?

– Ты же не жена мне, – тупо произнёс Венцеслав.

– Вопрос не в этом, Венц, – вымученно произнес Моргенштерн. – Вопрос в том, что тебе достаточно сказать «хочу жрать», чтобы я пришёл, даже если мы в ссоре, чтобы помочь тебе есть не всякую бяку, а домашнюю еду, – после чего добавил. – Мне плевать на метки и штампы в паспорте.

Венцеслав несколько секунд молча смотрел на Люциана.

– Ты до сих пор так сильно в меня влюблён?

Генерал замялся с ответом и, чтобы не было паузы, уронил кружку на пол. Быстро ринулся поднимать её. Раух молча проследил за таким смешным поведением демона, всё ещё ожидая от него ответа. Люциан поднял кружку и увидел, что, к сожалению, на него всё ещё смотрят и требуют ответа.

– Да, Венц. Я всё ещё сильно влюблён в тебя.

– Несмотря на то, что я холодный бесчувственный ублюдок?

– Любить тебя – гемор, конечно, но да. Даже с такими характеристиками. Я много раз тебе говорю о своих чувствах, но ты будто не веришь и каждый раз по-новому удивляешься.

Венцеслав постоял-постоял, после чего вздохнул.

«Достоин ли я такой любви?» – невольно подумал он.

***

Венцеслав вернулся домой и обнаружил, что он в квартире не один. Пахло пирожками. Он незамедлительно прошёл в прихожую, встав недалеко от кухни.

– Вечера? – осторожно поприветствовал он Люциана.

– Вечера-вечера, – было очевидно, что после работы тот пришел к Венцу домой и до его прихода сделал несколько партий пирожков.

На кухне было жарко и пахло выпечкой.

– Проходи, садись, голодный? – деловито спросил генерал.

По Венцеславу было видно, что когда он зашёл в квартиру, то чуть не захлебнулся слюной от нахлынувшего запаха пирожков и, кажется, немногими минутами ранее подогретого… борща? Раух осторожно так разулся и не менее осторожно прошёл на кухню. К слову, Венцеслав так и не побрился.

– Да, голодный, как лес не кормленных волков.

– Что ж, тогда живо давай к столу, пока желудок не прилип к позвоночнику, – Люциан поднялся с табуретки и зашевелился.

Подобно жене, встречающей мужа с работы, он тут же налил в поставленную на стол тарелку борща, наваристого такого. Рядом, на другой тарелке, было не меньше десятка румяных горячих пирожков с начинкой из говядины с луком и зеленью.

– Я, наверное, умер, – Венцеслав сел на табуретку, взял со стола нож и провел им по своей руке; из образовавшегося пореза потекла кровь, на которую Раух пялился минуты три. – Нет, вроде, живой.

Люциан покачал головой.

– Чем резать руку, лучше бы за еду принялся, – Люциан снял с головы повязку, сберегавшую еду от волос во время готовки, и промокнул ею руку Венцеслава, утирая кровь. – И, пока ты пялишься, она, вообще-то, выходит.

– Просто как-то не верится в тебя домашнего, – Раух хмыкнул, но потом улыбнулся и посмотрел на тарелку с борщом.

Помявшись ещё с минуту, он всё-таки решил его съесть.

– Ну, каким не стать, когда ты совсем себя запустил, серьёзно, – Люциан с лаской хмыкнул и сразу же в раковине застирал вымазанную в крови повязку. – Приятного, Вацек.

– Спасибо, – тот удовлетворенно крякнул и потянулся за нарезанным ломтями хлебом.

Он буквально мурчал от ощущения сытости в животе.

Что ж, Раух по всем признакам доволен, и Моргенштерну от этого стало очень приятно. Генерал заулыбался, отжимая тряпочку, и положил её на батарею. Он достал из холодильника молока, налил себе в стакан и сел напротив, взяв один из пирожков.

Генерал тихо хмыкнул, не в силах нарадоваться на такого довольного дримхантера. Он редко видел Вацека таким. Оказывается, надо просто кормить этого большого медведя и заботиться о нём.