Джон Эдгар Уэйн Персиваль - Гражданская война

– Ты чего такой задумчивый? – Элиас практически сразу заметил, как беззаботный взгляд сменился озадаченным прищуром. Скулы поигрывали, а ноздри расширялись время от времени. Сейчас гость напоминал большой котел, который заставили работать в лютый мороз.

– А? – с трудом приходя в себя, Марк постарался сообразить ответ на вопрос. – Да, так… – Только он хотел соврать, как вспомнил ситуацию в ресторане. – Не знаю. Просто задумался. У тебя такого не бывает?

– Иногда. – Наступила пауза. – Знаешь, я, пожалуй, в душ и спать. Мне завтра надо на работу.

– Я уже и забыл, что у тебя есть работа.

Медленно сползая с постели, Аргентайл стал стягивать с себя футболку, затем штаны, пока не остался в одних плавках. В тот момент он сильно хотел спать и его мало волновало то, что происходило в комнате. Многое он упускал из-за усталости. Например, он не заметил слюнки, что побежала по щетине Марка; или напряжение, которое отчетливо вырисовывалось в виде проступивших вен на руках; даже взгляд, с каким смотрел Циммерман на Элиаса был упущен.

Со стороны это больше напоминало легкий стриптиз в баре, нежели чем сборы в душ с последующим отходом ко сну. И, наверное, даже хорошо, что Аргентайл всего этого не заметил, потому что тогда ночь выдалась бы через чур сложной и напряженной. Сейчас он всего лишь хотел спать, а также смыть с себя усталость и грязь большого города.

– Если хочешь, можешь похозяйничать на кухне. Перед сном выпьем чая… ну, или кофе. – Дверь закрылась, и Марк остался наедине со своим возбуждением. Первое что произошло в комнате это громкий шлепок. Циммерман зарядил себе по лицу, чтобы остыть. Однако это мало ему помогло, наоборот, он ощутил еще больший прилив адреналина. Тело заиграло, мышцы то напрягались, то расслаблялись, руки не могли найти места, а ноги слегка подкашивались. Тогда Марк повторил удар, – бесполезно! Это не шло ему на пользу.

– Черт возьми, – выругался парень, подрываясь с кресла и поправляя штаны. Он вылетел на улицу в тонкой футболке и джинсах, босой и такой горячий. Парень ощущал, как тело пышет жаром, и даже холод не способен его усмирить. Мысли путались, в голове всплывали цветные картинки увиденного в комнате. – Хватит, Марк! Это должно прекратиться!

Тем временем Элиас уже заканчивал принимать душ. Вернувшись в комнату, он обнаружил пустое помещение, заваленное пакетами. Первым делом Аргентайл кинулся проверять кухню, затем спальню Хельги, чем не на шутку ее разозлил. Зайти к Ори было абсурдом, Циммерман не мог там быть. И именно такая цепочка мыслительных процессов привела его к решению выйти на крылечко и поискать на улице.

Накинув куртку, Элиас выскочил в тапочках в ночную холодную темноту. На тротуаре, в паре метров от входа в квартиру, прыгал Марк босиком без теплых вещей.

– Ты дурной еще что ли?

– Это… я… так… зака… ляюсь…

– Оно и видно. Не страдай ерундой, пошли в дом.

Вернувшись в тепло и не имея возможности лицезреть полуобнаженное тело Аргентайла, возбуждение Марка отступило, давая дорогу трезвому уму и голосу разума. Взяв себя в руки, Циммерман поспешил на кухню, чтобы согреться у батареи.

– Чудной же ты. – Такое замечание от Элиаса звучало неоднозначно. С одной стороны, Марку льстила заинтересованность исходящая от Аргентайла, с другой стороны, это его в каком-то смысле оскорбляло.

– У тебя есть планы на рождество? – умение лавировать при любой ситуации ни раз спасало Марку жизнь, но сейчас оно скорее оказывало ему услугу.

Скача на морозе, Циммерман понял, что с ним что-то происходит. Это мало напоминало любовь к Кейт, поскольку чувства были во сто крат сильнее и острее, а значит с этим надо разобраться. Единственное, что поспособствует поиску ответов – это время, а его в данных обстоятельствах крайне сложно получить. Поэтому Марк пошел на хитрость, затеяв нечто спонтанное и азартное.

– Работать буду, а что? – Элиас ставил воду. Он не мог смотреть на дрожащего Марка, поэтому решил проявить инициативу и напоить гостя горячим чаем.

– Давай вместе отпразднуем? – Конечно в голове у Марка это звучало куда лучше. Парню было сложно понять реакцию Элиаса, поскольку тот стоял спиной и колдовал над чайником.

– Я думал, ты завтра уедешь?

Аргентайл старался держаться отстраненно, чтобы не проявлять лишних чувств и никаким образом не выдать того, что он в себе подавлял ровным счетом, как и Марк. Элиас решил не оборачиваться, чтобы показать максимальную незаинтересованность в данном вопросе и предложении.