Джон Эдгар Уэйн Персиваль - Гражданская война

– В тот день он отчитал меня как мальчишку, хотя раньше у него не хватало смелости. – Циммерман искренне засмеялся и похлопал Артура по плечу. – Таким дерзким мы его никогда не видели.

Взгляд у Аргентайла изменился. В нем что-то блеснуло и это не осталось незамеченным. Артур и Марк испуганно уставились на Элиаса, будто ожидая вердикта судьи. Хова спрятал свои руки под стол и начал нервно чесать ладонь левой руки; Циммерман пока сохранял спокойствие, но давление, исходившее от Аргентайла сжимало его сердце так сильно, что он начал ощущать физическую боль в области груди.

– Врете! – Вердикт вынесен. Аргентайл изменился в лице и вот за столиком уже сидел не тот робкий парень, что заходил с новым знакомым в ресторан и испытывал смущение, теперь это был настоящий Элиас. Эту часть своей души он редко выпускал на волю, но зверь вырвался. В такие минуты парень мог совершать ужасные и непростительные вещи. Сейчас могло произойти абсолютно все, что вообще можно вообразить.

Несколько капель крови выскользнули из правой ноздри и рухнули на пальто, дезориентируя Артура. Парень тут же схватился рукой за нос, пытаясь второй рукой нащупать салфетки на столе. Ему пришлось запрокинуть голову, чтобы остановить кровь. Марк тут же подорвался и сунул все имеющиеся салфетки за столом другу в руку. Хова прижал их к носу как можно сильнее и поспешил в туалет. Одна из официанток показала ему дорогу. Циммерман думал пойти следом, но в его руку вцепился Элиас. Тело Марка заломило, и он не мог сдвинуться с места.

– Хватит, Элиас! – приказал Марк, стараясь отцепить руку Аргентайла от своей. – Прекрати.

Все внимание было сконцентрировано на столике, где сейчас происходила драма. Никто не осмеливался вмешаться: сотрудники ресторана опасались Элиаса, а Марк вызывал у них благоговейный ужас.

Слова Циммермана что-то пошатнули в Аргентайле, и зверь вновь был заперт в клетке. Парень обмяк и ослабил хватку. Марк вырвал свою руку и обнаружил на ней следы крови. Видимо Элиас так сильно схватил его, что впился в кожу ногтями. Теперь и ему придется идти в туалет, чтобы промыть раны водой и остановить кровь.

– Я сейчас, – Марк встал и направился вслед за Артуром.

Отходя от странного ощущения, что наступало каждый раз, когда зверь вырывался наружу, Элиас старался спрятаться от самого себя. Он увидел кровь на руках, и захотел от нее избавиться, но салфетки кончились. Тогда Аргентайл встал из-за столика и прошел на кухню, чтобы отмыться.

– Все в порядке Эл?

– Ага. – Конечно, все было не в порядке, но Аргентайл редко жаловался на свою жизнь, особенно сторонним людям, коими в Штутгарте были все.

Сделав несколько нажатий на банку с жидким мылом, парень тщательно стал оттирать свою руку от крови. Выходило неплохо, но усилий нужно было прилагать много, а это – затруднительно, потому что после ситуации за столиком, Элиас ощущал слабость во всем теле. Когда им овладевал зверь, томящийся внутри, то приходя в себя он был в таком разбитом состоянии, что с трудом думал, а про остальное и говорить не стоит.

Тем временем Марк и Артур суетились у раковины: один промывал раны на руке, другой старался остановить кровь из носа.

– Значит ты поговорил с ним, а потом произошел скандал? – уточнил Марк, держа руку под струей холодной воды. Артур только смог кивнуть. – Видимо это из-за него у меня глаза стали тускнеть, а потом…

Циммерман испытал шок, который испугал его сильнее всего в жизни. Сама судьба вела его к Аргентайлу, и чем ближе он был к нему, тем ярче становились глаза; и чем дальше он был от него, тем глаза делались бледнее. Решение быть с Кейт – ошибка, за которую ему еще долго расплачиваться; сейчас он встретил Элиаса, и сила вернулась, он стал прежним.

– Да, Марк, – выбрасывая салфетки в урну, – это Элиас смог тебя сокрушить через меня. Не понимаю вообще, как это возможно, но иного объяснения я тебе дать не могу.

– Кто же он?

Этот вопрос волновал многих: самого Элиаса, теперь и Марка с Артуром, а также совет Аррата.

Вернувшись за столик, парни не обнаружили Аргентайла. Но потом они увидели, как тот выходит с кухни и его мотает. Циммерман не раздумывая подоспел к нему и помог усесться за столик. Его горячие сильные руки крепко держали Элиаса. Он был холодным, будто мрамор, белым как молоко, а синие глаза напоминали океан зимой.

– Прос…

– Нет, это ты нас прости! – перебил Марк, стараясь коснуться щеки Аргентайла. – Мы правда соврали, но… сейчас все очень сложно объяснить.