Людмила Толмачева - Замуж за свёкра

— Этим не шутят. Все! Я снова свободна. Вчера мы расставили все точки и пожелали друг другу счастья. Каждому — своего, по отдельности.

— Ну вы даете! Постой, так ведь ты уже платье в салоне заказала. И фату. Ничего не понимаю. Нет, ты разыгрываешь меня…

— Перестань. Не трави душу — и так тяжело. До сих пор его несчастный взгляд мерещится. Жалко его. Но ничего нельзя вернуть. И все. Хватит об этом! Вон Катюха возвращается. Наливай!

Вдруг первые задорные аккорды «Jailhouse Rock» заставили весь зал встрепенуться. Люди весело переглядывались, постукивая ладонями по подлокотникам кресел в такт музыке, вызывающей своим сумасшедшим ритмом мгновенный выброс адреналина.

На площадку перед небольшой эстрадой выскочили две молодые пары и начали выделывать такие головокружительные трюки, что публика взревела от восторга.

Оглушающе гремели музыка, аплодисменты, одобрительные возгласы, но над всей этой какофонией главенствовал магический тембр Элвиса Пресли.

Реакция подруг в едином порыве слилась с атмосферой, царившей в ресторане. Они отчаянно хлопали в ладоши, ахали и повизгивали, когда танцующие девушки с помощью партнеров бесстрашно крутили сальто.

— Да-а уж! Лихо! — выдохнула Катя по окончании танца. — А вам слабо вот так прыгать? Эх, где мои семнадцать лет?!

— Ты и в семнадцать не смогла бы, — фыркнула Вика. — Во всяком случае, не с твоей комплекцией так рисковать.

— Ой, да что ты понимаешь? — обиделась Катя. — Во-первых, в семнадцать я была стройной как кипарис…

— Ты?! — прыснула Вика. — Как кипарис? Окстись, Логинова! Твои бедра всегда вызывали глубокое уважение с точки зрения медицины. Как идеальное вместилище для вынашивания детей. Не то что у этих тинейджериц, что сейчас вверх тормашками летали.

— Ну хорошо, я согласна, что мои объемы далеки от пресловутых «шестьдесят — девяносто — шестьдесят», но стройной я была, что бы ты там ни говорила, Очкина!

— Я давно не Очкина, и не надо мне здесь…

— А кто ты? Как вас теперь называть, сударыня? Васенина тире Бузова?

— Девочки, не ссорьтесь из-за такой ерунды, — поморщилась Лариса.

— Ничего себе «ерунды»! — возмутилась Катя. — Скажи, Лара, неужели я никогда-никогда не была стройной?

— Ты и сейчас потрясающе выглядишь, — со всей щедростью успокоила ее Лариса. — Когда ты шла по залу, тебя провожали взглядом по меньшей мере десяток мужиков.

— И все кавказского происхождения, — не преминула подколоть Виктория.

— А они, между прочим, настоящие знатоки женской красоты! — парировала Лариса.

— Ой, девочки, смотрите, легок на помине! — воскликнула Катя, глядя в сторону входа.

Ее подруги, посмотрев туда же, молча обменялись взглядами. Лариса тут же опустила глаза, напряглась, побледнела, Вика полезла в сумочку за помадой…

— Надо же, неужели один? — ни к кому не обращаясь, спросила Катя с придыханием и поправила свои каштановые, с оттенком ямайского рома волосы.

Неожиданно для самой себя она взмахнула рукой и позвала:

— Антон! Кронберг!

На ее зов оглянулся мужчина, внешность которого можно было обозначить аббревиатурой «МММ» — то есть «мужчина моей мечты». Ослепительно улыбнувшись, он вальяжной походкой направился к их столику. Ларисе все же пришлось поднять на него глаза. Ах, зачем она сделала это? Былое с новой силой воскресло в ее душе. Весь кошмар тщательно выстроенной когда-то обороны. Ох, и поиздевалась она над своими чувствами! Но для чего? Чтобы в конечном счете вот так, обмирая, ощущая себя полной идиоткой, глядеть на приближающегося красавца-мужчину? Мужчину, фигура которого с годами налилась, обрела ту приятную для женского ока стать, когда, как говорится, ни прибавить ни убавить. Мужчину, чьи бездонные глаза в обрамлении черных ресниц сводили с ума даже в девичьих снах, а теперь, подернутые поволокой спокойной уверенности, стали вдвое притягательнее и опаснее.

— Кого я вижу! — все тем же, до боли знакомым Ларисе бархатным баритоном воскликнул Кронберг. — Девочки, неужели это вы?

— Ты не ошибся, Антоша, это мы! — с фальшивыми нотками бесшабашной веселости ответила Катя, покраснев при этом до самых корней темно-рыжих волос.

— Я присяду, не возражаете? — спросил он и, не дожидаясь разрешения, сел напротив Вики. — Это мы сколько не виделись? Лет пять? Или больше? По крайней мере, именно пять лет я отсутствовал, жил в Москве, а теперь вот вернулся в родные края. Открываем здесь наше представительство…

Он повернулся к проходившей мимо официантке и, чарующе улыбаясь, заказал бутылку «Хеннесси», мясное ассорти и фрукты.