Виктория Мальцева - Абсолют в моём сердце

Но больше всего мне нравится, что Антон не отрывает от меня своих глаз, но при этом никогда не лезет напролом: знает, что я пока не готова принять его чувства. Просто ждёт. Ждёт и смотрит…

И вот всё бы и развивалось по этому спокойному и закономерному сценарию, если бы… Если бы ни Эштон, который вернул меня на орбиту острой стадии одержимости собой. Сам, своими руками… и не только ими.

Ну как, сам…

В общем, мы высадились, позавтракали, потусили немного на лужайке, соседствующей с площадкой для вертолёта, затем стали выдвигаться. И вот тут-то брат и поймал меня в гордом уединении за обдумыванием своей незавидной доли. Приобняв за плечи, мой единокровный брат по-заговорщически произнёс одну только фразу:

— Не горюй сестра! Жизнь иногда даёт нам шансы, главное не протупить и воспользоваться ими!

Развернулся, двинулся к нашей ораве бойскаутов, оповещая о начале выдвижения и о страшной каре для тех, кто посмеет отлучиться от общества. Аннабель он ставит сразу за собой, а мне показывает многозначительно сощуренный левый глаз, который следует считать подмигиванием.

Спустя три часа вся женская половина горно-лесных проходцев жалуется на усталость и необходимость отлучиться в кустики. Лёша провозглашает привал.

Подходит ко мне:

— Ну как, устала?

— Есть немного, но терпимо.

— Ты молодец у меня, сестра! Тебя буду в пример всем ставить. Ты в туалет бегала?

— Нет ещё.

— Так чего ждёшь? Через двадцать минут выдвигаемся, и следующий раз будет не скоро, так что, давай!

Я поднимаюсь, собираясь последовать его указанию, как вдруг Лёха выхватывает из моего кармана телефон:

— Ты так небрежно всегда его носишь, точно потеряешь!

— Да не потеряю я! — возмущаюсь.

— Смотри, береги его! Это единственный дубль с нашими картами, если мой накроется, мы будем идти по твоему!

— Да ничего я с ним не сделаю, достал уже! — нервно огрызаюсь.

Но брат странно смотрит на меня и совсем не злится.

— Шанс, Соня! Он выпадает только рааааз! — тянет строчку из какой-то песни на русском.

И уже вдогонку мне кричит:

— Иди лучше влево, пройди минут семь и увидишь обрыв с шикарным видом, не пожалеешь!

Вид на горы, покрытые еловой растительностью, заснеженные сопки на самых верхушках, оказался не просто потрясающим, а захватывающим целиком своей красотой и грандиозностью. Ничего подобного человек не способен построить рукотворно, всё самое прекрасное на Земле создано всё-таки природой.

Я сижу некоторое время на жёлтой, высушенной солнцем траве, и любуюсь развернувшейся у моих ног могучей первозданностью. Решаю, что нужно возвратиться на нашу стоянку и уговорить народ завернуть в это место и сделать привал здесь: ну подумаешь, выбьемся из графика, зато какая же тут красота! Не факт, что на озере будет так же круто!

Но место, действительно, настолько волшебное, что я долго не могу оторвать свой зад от насиженного места. Слишком долго…

— Красиво… — слышу негромкий голос за своей спиной.

И этот голос отзывается в каждой моей живой клетке атомной реакцией.

— Ты что тут делаешь?

— Тебя ищу, — отвечает просто и спокойно.

— Меня?!

— Лёша сказал, что ты ушла давно и долго не возвращаешься. Не люблю такие неопределённые вещи, да и отцу обещал, что все его дочери останутся живы и здоровы, — подмигивает.

— А если бы я тут…

— Я бы не стал смотреть. Поверь, мне это ни разу не интересно!

— Не сомневаюсь…

Мы некоторое время любуемся горами вместе, затем возвращаемся.

И обнаруживаем, что никого уже нет, и только оба наших рюкзака преспокойно лежат каждый на своём месте: мой — под одинокой елью, Эштона — на смятой ими с Маюми траве.

— Где все?! — это словно и не его голос.

— Я… не знаю! — честно признаюсь.

Эштон шарит по карманам серых спортивных штанов, в своём рюкзаке, но никак не находит то, что ищет, и поэтому его лицо выражает крайнее раздражение.

— Вот дерьмо… — негромко, а я в шоке, потому что впервые слышу, чтобы мой идеал «выражался». — Кажется, я телефон потерял.

Его карие глаза виновато смотрят в мои, словно он сожалеет, что облажался.

— Можешь набрать брата, пожалуйста? Я узнаю, куда нам двигаться, чтобы нагнать их.

И вот тут-то, в моих ушах тот самый голос того самого брата тихо напевает свою песню: «Шанс, он выпадает только раз!»…

Я вынимаю свой телефон и, совершая одно фэйковое нажатие на кнопку включения, с грустным видом сообщаю:

— А мой разряжен уже…